Кабинет доктора Ленга. Линкольн Чайлд

спустился на несколько пролетов лестницы к железной двери. За ней, еще ниже, располагалась другая. Здесь, в подземных этажах Бельвью, запахи и шум донимали еще сильнее. Миновав комнату санитаров и пост охраны, он вошел в лучше всего защищенное отделение больницы, где обитали самые буйные и опасные пациенты.

      Он свернул в другой коридор, зарешеченные двери которого мало отличались от тюремных.

      – Доброе утро, доктор! – обратился к нему студент-медик. – Пришли на воскресный обход?

      – Просто хочу взглянуть на результаты процедур за последнюю неделю, Норкросс. Не желаете составить мне компанию?

      Зардевшись от оказанной ему чести, студент повел хирурга по коридору, временами останавливаясь возле запертых дверей, за которыми содержались закованные в цепи или связанные пациенты. Не заходя внутрь, хирург выслушивал доклад Норкросса о том, как они перенесли операцию, и об изменениях жизненно важных показателей. У двух пациентов наметилось улучшение. Одному хирург порекомендовал продолжать гидротерапию с применением ледяной воды, другому – давать микстуру из спорыньи и йодистого железа bis in die[36]. Состояние третьего не изменилось, четвертый был на последнем издыхании. Хирург велел студенту, как только пациент умрет, отправить тело в колледж: в анатомических классах вечно не хватало свежих трупов.

      – Вот еще что, Норкросс, – сказал хирург. – Среди вновь поступивших нет никого интересного?

      – Только один, доктор, – прозвучал ответ. – Доставлен позавчера вечером. Простите мою вольность, но боюсь, справиться с ним не по силам даже вам. – Он помолчал. – Сами послушайте, доктор.

      Хирург постоял, прислушиваясь к надрывным крикам из дальнего конца коридора, приглушенным из-за толстых стен.

      – Итак, Норкросс, вы подарили мне достойный внимания случай, – сказал хирург. – Мы не должны терять веру в mens sana in corpore sano[37]. Прошу вас, показывайте дорогу.

      Они двинулись дальше по коридору, мимо тощих, как скелеты, пациентов, скорчившихся у стены в полубессознательном состоянии или яростно вырывавшихся из смирительных рубашек. Вопли становились все громче по мере приближения к последней камере. Там буйствовал одетый в лохмотья мужчина в цепях. Двое медиков остановились поодаль от железной решетки, чтобы до них не долетали слюна, пот и кровавая мокрота.

      – Поговорите с ним, – сухо попросил доктор студента.

      – Прошу прощения?

      – Сделайте мне одолжение.

      Студент прочистил горло и задал буйному пациенту ряд вопросов, каждый из которых вызывал лишь очередной взрыв бессвязных криков.

      – Благодарю вас, Норкросс, – сказал хирург, и студент отступил назад. – Каков ваш диагноз?

      Норкросс заметно нервничал.

      – Э-э… непрекращающийся бред, агрессивный психоз… полное ментальное отчуждение от норм общества.

      Хирург слегка улыбнулся, опознав фразу из учебника.

      – Общества или даже цивилизации.

36

Дважды в день (лат.).

37

В здоровом теле здоровый дух (лат.).