Всё сложно. Как спасти отношения, если вы рассержены, обижены или в отчаянии. Харриет Лернер

женщины приравнивают свои просьбы к партнерам о переменах в их поведении к попыткам «научить свинью петь», их голос от этого не укрепляется. Они начинают тонуть в море информации о том, что по результатам новейших исследований у мужчин и женщин по-разному устроен мозг, а потому нельзя ждать от мужчины, что он перестанет разбрасывать носки и т. д. И вот уже женщинам кажется, что легче сдаться и приспособиться к несправедливым обстоятельствам.

      Но проблемы с развитием истинного голоса не ограничиваются гендерными отличиями, сексуальной ориентацией и другими фильтрами (национальностью, классом, поколением), окрашивающими наш мир в определенные тона. Любой, например, может столкнуться с тем, что его не слышат, или может сам не суметь отличить жалобы близкого человека от выражения им собственной твердой позиции, которую он ни за что не изменит. Сплошь и рядом люди не способны перевести зашедшие в тупик отношения в иную плоскость. И каждому случалось в сложной ситуации высказаться или промолчать в ущерб близкому человеку или себе самому. Так что, несмотря на всеобщее стремление к противопоставлению полов, я чаще всего убеждаюсь в том, что между нами больше сходства, чем различий.

      Пример из личной жизни

      У нас в семье именно отец предпочитал не высказывать своего мнения. С момента его смерти в январе 1998 года, незадолго до его 89-летия, я много думала об этом. Теперь, когда он ушел, я стала понимать, насколько глубокое влияние на мою работу оказала его жизнь и как она привела меня к теме этой книги. Отец вдохновил меня благодаря своей страсти к языку и словам, своим талантом остроумного оратора. Но больше всего он повлиял на меня тем, что не мог (или не хотел) говорить, когда это было нужнее всего.

      По иронии судьбы, отец утратил физическую способность говорить за год до смерти. Когда мы планировали панихиду в доме, мой муж Стив предложил проиграть аудиозапись отца, рассказывающего какие-то истории, сделанную нами десятью годами ранее – до того, как он оказался в доме престарелых. Сначала я решила, что это странная идея – слушать голос умершего в начале поминальной службы, особенно когда человек молчал весь последний год своей жизни. Но оказалось, что это чудесное предложение. Друзья, которые собрались в нашем доме в тот день, оценили возможность познакомиться с отцом не только по нашим воспоминаниям, но и послушав его глубокий, выразительный голос и умные речи. Меня очень растрогал голос отца, звучащий снова, и я знала, что он был бы рад тому, что мы таким образом пригласили его на авансцену.

      Поскольку эта книга созревала в моей голове с момента смерти отца, мне кажется уместным чуть больше рассказать о его жизни, по крайней мере о тех вещах, что имеют отношение к моей теме. Конечно, восприятие любым человеком своих (или чужих) родителей фрагментарно, субъективно и неполно, но я уверена, что рассказанное мной поможет