Возвращение в будущее. Cергей Шпитонков

вам не пара.

      – Она не такая! Я люблю ее! – страстно воскликнул Митя.

      – Что вы знаете о любви?! Мальчишка, начитавшийся книжек! – Михаил Николаевич бросил взгляд на книжные шкафы, где за стеклом тускло поблескивали корешки книг. – Знаете ли вы, что страсть – это страдание, болезнь?

      – Пусть так. Я готов…

      – Вы больны, вам требуется лечение.

      – Отец, я хочу жениться на Натали!

      – Что?! – воскликнул граф. – Не сметь! – Он встал, заложил руки за спину и сердито посмотрел на сына: – Жаль, что сечь розгами вас уже поздно!

      Митя стиснул зубы и зло бросил:

      – Прикажете их принести, ваше сиятельство?

      – Нет, – граф сделал несколько шагов и тяжело опустился в большое кресло, – прикажу вам ехать в Германию. Смею надеяться, что вы знаете, что сейчас в Европе сложная обстановка. Наши отношения с немцами сильно натянуты. В Берлине работает российская миссия. По моей просьбе вас включили в ее состав для выполнения важных поручений. Надеюсь, что полученное вами воспитание и образование помогут вам в этом. Вы готовы послужить России-матушке, как это делал весь наш род?

      – Да, отец, – кивнул Митя, – но я хотел…

      Михаил Николаевич закусил губу и сжал подлокотники кресла холеными пальцами, унизанными драгоценными перстнями:

      – Нет!

      Прошло несколько минут напряженной, гнетущей тишины, которую никто не решался нарушить. Наконец старый граф достал большой белый платок и тщательно вытер морщинистое лицо:

      – А пока, молодой человек, до отъезда я запрещаю вам выходить из дома. Вам нужно остыть, прийти в себя, приготовиться к дороге. Распоряжения я уже сделал.

      Граф встал, подошел к столу и нажал кнопку звонка. Открылись двери, вошли двое слуг, одетых в ливреи с расшитыми галунами, золотистыми эполетами и белыми аксельбантами.

      Митя оказался под замком. За ним день и ночь следили. Он взывал и умолял, просил и требовал. Но отец был непреклонным. Митя метался в огромном доме на Моховой как раненый зверь в клетке, то порываясь вылезти в окно из своей комнаты на втором этаже, то убежать через кухню прислуги. Он пробовал подкупить слуг, чтобы они передали записку для Натали.

      Но все было тщетно. Даже его карманный «Вальтер» калибром 7,65 мм со скрытым курком был отобран и спрятан в отцовском сейфе в кабинете.

      В начале жаркого июля, опустошенный, в каком-то оцепенении, так и не увидевшись с Натали, Митя уезжал с Александровского вокзала за границу. Его провожал старый граф и несколько слуг. К закату склонялось бледное солнце, роняя на землю свои последние лучи. Один из них на миг задержался на Митином бледном лице, но он не заметил этого. Стоя на перроне, окруженный шумной толпой юноша нервно курил, быстро прохаживаясь из стороны в сторону. Паровоз дал гудок, на платформу упали клубы густого сизого дыма. Митя бросил окурок и быстро вскочил в синий вагон первого класса.

      – С богом! – услышал он вслед, краем глаза заметив, как отец перекрестил его.

      В вагоне-ресторане молодой человек заказал бутылку коньяка и стал пить из большого стакана, надеясь, что перестанет