Terra Insapiens. Небеса. Юрий Александрович Григорьев

глазами преступника и его преступление. Какая ценная штука!

      – Значит, ты у нас киномеханик, – сказал Паскаль, глядя на Роджера.

      – Я сам обожаю иллюзион. Это было единственное развлечение в моём долгом заключении на складе.

      – А какие фильмы смотришь? – спросил Артур.

      – Я сам сочиняю себе фильмы.

      – Ух ты! Так ты ещё и режиссёр. И что происходит в твоих фильмах?

      – Если коротко, я становлюсь сэйном десятого уровня и общаюсь с ВеРа напрямую.

      – От скромности ты не умрёшь, – заявил Паскаль. – Может быть, ты ещё ему советы даёшь?

      Роджер засмущался и подтвердил:

      – Мне есть, что Ему посоветовать.

      – А не является ли это оскорблением Великого? – прищурился Паскаль. – Нужны ли Ему твои советы?

      – Может быть, и не нужны, – на мгновенье загрустил Роджер и тут же улыбнулся. – Но, как у вас говорят, – мечтать не вредно.

      – Роджер, – подключился к разговору Андрон, – а как у вас дела со свободой воли?

      – Нормально, – ответил Роджер. – Я свободен в пределах разумного.

      – Это как? – не понял Андрон.

      – Я свободен сейчас пойти направо или налево. Но если мой долг требует идти налево, я пойду туда.

      – Твой долг? – задумался Андрон. – А в чём заключается твой долг?

      – Служение Великому, – коротко и ясно ответил Роджер.

      – Значит, ты не свободен, – сделал заключение Андрон.

      – Свобода личности неизбежно ограничена в обществе, – резонно заметил Судья. – Например, моя свобода ограничена требованием соблюдать вашу свободу.

      – Значит, абсолютно свободен может быть только Робинзон, – задумался Паскаль. – До тех пор, пока он не нашёл Пятницу.

      Вечером Роджер устроил общий иллюзион. Все собрались во дворе, разлеглись на травке и началось приключение.

      Сначала был полёт на воздушном шаре высоко над землёй. Ева вцепилась в канат и смотрела вниз с восторгом и ужасом. Хозяин держал её за руку и отпихивал Маркуса, которому тоже не терпелось взглянуть вниз, на плывущие под ними зелёные поля и реки.

      Потом было плавание на пиратской шхуне в грозу. Сверкала молния, гремел гром, ветер дул завывая. Матросы спускали тяжёлые паруса, пропитанные морской солью. Паскаль в пиратской бандане, с саблей на боку, отдавал команды, играя капитана Джека Воробья. Андрон, как заправский боцман, свистел в свисток. Было шумно, страшно и весело.

      Закончилась морская буря, начался рыцарский турнир. Весёлый Роджер посадил на коней Писателя и Поэта. На Писателе были тяжёлые кованные латы, и огромный шлем с забралом, из которого он выглядывал в мир, как испуганный кролик. На Поэте была более лёгкая амуниция в стиле Дон Кихота. В руке он держал лёгкое деревянное копьё. Раздался гонг, и кони понеслись навстречу друг другу. Все усилия Писателя были направлены только на то, чтобы удержаться в седле и не рухнуть с грохотом на землю. Про тяжёлый меч, висевший у него на боку, он даже не вспомнил. Но это ему не помогло.