Криптономикон. Нил Стивенсон

сэр, мы украли их боевой клич, сэр!

      – Значит ли это, что вы обазиатились, как другие китайские морские пехотинцы, Шафто?

      – Сэр! Напротив, сэр, как, думаю, видно из моего личного дела, сэр!

      – Вы правда так думаете? – с сомнением говорит майор. – У нас тут рапорт о телеинтервью, которое вы дали одному солдату[18], лейтенанту Рейгану.

      – Сэр! Морпех извиняется за возмутительное поведение во время интервью, сэр! Морпех подвел себя и своих товарищей, сэр!

      – Вы не хотите представить оправдания? Вы были ранены. Контужены. Накачаны морфием. Страдали от малярии.

      – Сэр! Это не оправдание, сэр!

      Майор и полковник обмениваются одобрительными кивками.

      Все эти «сэр, есть, сэр», которые покажутся собачьей чушью любому мало-мальски вменяемому штатскому, исполнены для Шафто и офицеров глубокого и внятного смысла. Как у многих, у Шафто поначалу были нелады с субординацией. Конечно, он вырос в семье потомственных военных и многое впитал с детства, но в жизни это оказалось куда труднее. Теперь, пройдя все стадии воинского существования, кроме завершающих (насильственная смерть, трибунал, увольнение в запас), он понимает культуру в ее сути: как систему этикета, которая позволяет группе людей жить бок о бок многие годы, переправляться на край света и выполнять буквально черт-те какие задания, не прикончив друг друга в процессе и не рехнувшись окончательно. Крайняя формальность, с которой он обращается к офицерам, несет в себе важный подтекст: ваша забота, сэр, решить, что от меня требуется, моя забота, сэр, это исполнить. Все эти мои «гун-хо» означают, что, когда вы отдадите приказ, я не стану приставать к вам с вопросами, а вы, сэр, со своей стороны, не стойте над душой и не морочьте мне голову вонючей политикой, которой вы тут пробавляетесь. Такая готовность без колебаний выполнить приказ – тяжелейшее бремя ответственности для любого мало-мальски вменяемого офицера. Шафто не раз видел, как у зеленых лейтенантиков начинали гнуться коленки, когда видавший виды боец просто стоял перед ними и бодро отвечал: «Есть, сэр!»

      – Лейтенант Рейган жаловался, что вы все время пытались рассказать ему историю про ящерицу, – говорит майор.

      – Сэр! Так точно, сэр! Исполинская ящерица, сэр! Занятная история, сэр!

      – Не важно, – говорит майор. – Вопрос в том, следовало ли рассказывать ее в данных обстоятельствах?

      – Сэр! Мы двигались вдоль побережья, чтобы отрезать нипов от места высадки «Токийского экспресса», сэр!.. – начинает Шафто.

      – Отставить!

      – Сэр! Есть, сэр!

      Наступает полная тишина, которую нарушает полковник:

      – Мы показали ваши утверждения психиатрам, Шафто.

      – Да, сэр!

      – Они утверждают, что вся эта история с ящерицей – классический пример замещения.

      – Сэр! Не будете ли вы так любезны объяснить, что это за штука, сэр?

      Полковник краснеет, поворачивается к окну, смотрит на редкие машины.

      – Ну, у них выходит, что никакой

18

Уничижительное прозвище военного, который не имеет чести служить в Корпусе.