История Бельфемума. Евгений Николаевич Пономарёв

какая-то, в последний раз так вообще – в горы затащил. Я тогда чуть не помер от холода!

      – Ну извини, пожалуйста. Мне хотелось романтики, но в последний момент чуть не сдрейфил, – виновато опустил глаза Вениамин Сергеевич, но тут же радостно расцвёл, – зато теперь могу встречать тебя по высшему разряду. Не знаю, пьёшь ли ты коньяк, но от сигар, уверен, что не откажешься.

      – Знаешь ты мои слабости, – продолжал ворчать Бельфемум, устраиваясь в кресле. – А от коньяка ещё ни один чёрт не отказывался.

      Пока чёртик раскуривал свою сигару, Вениамин Сергеевич разлил коньяк по рюмкам и устроился в соседнем кресле.

      – Сигары – что надо, – промурлыкал Бельфемум, блаженно «растекаясь» в мягком кресле. – Вот если бы ты меня всегда так встречал, глядишь, и я подобрее стал бы. И как начал бы творить добро налево-направо…

      – Тогда давай выпьем, – поднял свою рюмку Вениамин Сергеевич.

      Бельфемум отложил сигару и отточенным профессиональным движением отправил содержимое рюмки себе в рот. Поставив пустой шкалик на стол, он, не прерывая движения, подмахнул с блюдца сразу три кусочка лимона и, отправив их следом за коньяком, принялся отвратительно чавкать.

      – Так что там с твоим фразосинхротроном? – спросил, не прерывая жвачки.

      – На самом деле мой аппарат называется «электромагнитный фазовый резонатор пульсарного действия временной синхронизации».

      Чёртик перестал чавкать:

      – Ты сам-то сможешь это второй раз повторить?

      – Это рабочее название, потом придумаем что-нибудь покороче.

      – Да, вы уж постарайтесь. А то в Стокгольме этого и выговорить не смогут, – заржал чёртик.

      – Ну, прежде чем о Стокгольме мечтать, надо чтобы он заработал, – опечалился учёный.

      – Да как же он заработает, когда ты, кандидат наук, подаёшь питание на блок формирования импульса, не учитывая смещение фаз в блоке предварительного формирования!– чёртик сделал паузу и неожиданно добавил: – Привет твоему папе и всем его знакомым, у которых ты защищался.

      Вениамин Сергеевич обалдело уставился на Бельфемума. А тот, без тени смущения, разлил по второй.

      – Давай выпьем за озарение.

      Учёный, не замечая предложенной рюмки, поднялся с кресла и, бормоча что-то вроде «да, да, да» и «как же это я…», направился к выходу. У самой двери он рассеянно обернулся:

      – Ты тут располагайся, угощайся, а мне нужно кое-что проверить…

      И убежал.

      – Кота не забудь завести! – крикнул ему вдогонку Бельфемум.

      ***

      Вениамин Сергеевич Корольков вальяжно развалился в кресле напротив широкого камина. Треск дровишек, дымящаяся сигара, коньяк в рюмке… Жизнь определённо удалась. Известный учёный, счастливый муж, отец, а теперь уже и дед. Если бы кто знал, как он любит приезжать на эту дачу, чтобы посидеть в этом кабинете, посмотреть на огонь, подумать, помечтать… Впрочем, мечтает он в последнее время всё реже и реже – возраст уже не тот…

      – Хорошо тут у тебя, – прервал его размышления Бельфемум, – нет, действительно,