Копье Пустыни. Питер Бретт

в сторону наставника с котлом похлебки.

      Аббан побледнел:

      – Только не сейчас. Если ноги меня подведут, я буду опозорен навсегда.

      Джардир нахмурился, но кивнул.

      – Смотри не затягивай, – посоветовал он, – не то будешь опозорен бездействием.

      Они подошли к началу очереди, и мальчишки прыснули в стороны, как мыши перед котом, пропустив их вперед. Некоторые недовольно косились на Аббана, но бросить вызов никто не смел.

      Джурим был лишен такой роскоши, и Джардир холодно наблюдал за ним. Он не забыл, как Джурим гоготал, когда упал Аббан. Походка Джурима была несколько скованной, но Аббан хромал намного сильнее. Мальчишки в очереди за похлебкой злобно поглядывали на Джурима, но он подошел к своему обычному месту за Шанджатом.

      – Это место занято, калека, – огрызнулся Эсам, еще один най’шарум в подчинении у Джардира. – Живо в конец очереди!

      Эсам неплохо сражался, и Джардир не без интереса наблюдал за противостоянием.

      Джурим улыбнулся и вскинул руки, словно в мольбе, но Джардир заметил, как он поставил ноги, и не попался на уловку. Джурим бросился вперед, схватил Эсама и повалил на землю. Через мгновение все было кончено, и Джурим занял свое законное место. Джардир кивнул. У Джурима сердце воина. Джардир взглянул на Аббана и печально покачал головой: тот уже доел свою похлебку и пропустил всю драку.

      – Идите сюда, крысы! – крикнул Каваль, когда миски опустели. Джардир немедленно зашагал к наставникам, остальные мальчишки – за ним.

      – Как ты думаешь, в чем дело? – спросил Аббан.

      Джардир пожал плечами:

      – Сейчас узнаем.

      – Вам предстоит испытание мужества, – сообщил Керан. – Вы посмотрите в глаза ночи, и мы узнаем, у кого сердце воина, а у кого – труса.

      Аббан ахнул от ужаса. Джардир затрепетал от восторга. С каждым испытанием вожделенные черные одежды становились все ближе!

      – Из деревни Баха кад’Эверам уже несколько месяцев нет вестей. Как бы алагай не отыскали брешь в их метках! – продолжил Керан. – Разумеется, бахаване – хаффиты, но они дети Каджи, и Дамаджи велел не бросать их в беде.

      – Скорее, велел не бросать драгоценные горшки, которые они нам продают, – пробормотал Аббан. – В Бахе живет знаменитый горшечник Дравази, изделия которого украшают красийские дворцы.

      – У тебя на уме только деньги! – огрызнулся Джардир. – Будь они самыми презренными псами на Ала, все равно они неизмеримо выше алагай, и их нужно защищать!

      – Ахман! – рявкнул Каваль. – Хочешь что-то добавить?

      Джардир вытянулся по стойке смирно:

      – Нет, наставник!

      – Тогда придержи язык, не то отрежу, – пригрозил Каваль.

      Джардир кивнул, и Керан продолжил:

      – Пятьдесят воинов-добровольцев во главе с дама Хеватом выступят в недельный поход на Баху. Вы отправитесь с ними – нести снаряжение, кормить верблюдов, готовить и точить оружие.

      Он взглянул на Джардира.

      – Сын Хошкамина, ты назначаешься най ка на время похода.

      Глаза Джардира широко распахнулись. Ранг най ка, то есть