Мама для Одуванчика. Алекс Коваль

дорогие тачки, а у кого-то все мысли о дорогих воздушных посудинах. Новенький красавчик, первый в стране, буквально недавно введенный в эксплуатацию – мечта, а не самолет. И я определенно родился под счастливой звездой, раз честь управлять такой махиной досталось мне и моему экипажу.

      Окидываю взглядом все более хмурые тучи и поднимаюсь на борт. Пока команда проводит осмотр и готовится встречать “гостей”, занимаю свое место в кабине и набираю брата. Гудок, два, Костя суетится, проверяя наличие нужной документации, а я уже готов психануть и сбросить вызов, когда великовозрастное дитя наконец-то соизволило ответить.

      – Да? – сонный голос и недовольное женское ворчание на заднем плане.

      – Никитос, время одиннадцатый час, – бросаю взгляд на часы, – ты так всю жизнь проспишь.

      – Я домой приехал под утро, – тяжелый вздох в трубке. – Чего хотел, Владос? Я сейчас не в состоянии слушать твои заунывные речи о жизни.

      – Завтра меня на рейс поставили, а я утром должен был пойти с Аськой в новую школу. Поэтому мне нужна твоя помощь.

      – У Аськи, кажется, есть мать, или я что-то путаю?

      – Ты прекрасно знаешь, что у Карины тысяча и одна причина, чтобы съехать с вопросов воспитания.

      – Как вы вообще умудрились встретиться, до сих пор не пойму.

      – Так что, я могу на тебя рассчитывать? – пропускаю мимо ушей недовольный бубнеж. Сам удивлен, как два таких человека – карьерист до мозга костей, как я, и Карина – умудрялись уживаться вместе почти три года. И даже дочь родить. Правда, вот теперь с воспитанием беда. И Ася при любом удобном случае устраивает бойкот. Как начала в четыре года, так до сих пор показывает свой взрывной и упрямый характер. Из нас с Кариной получилась поистине гремучая смесь.

      – Племяшка же не виновата, что ее родители ид…

      – Я понял, – перебиваю братца, – сегодня с рейса я приеду уже за полночь, Ася с матерью. Завтра в десять вам нужно быть в школе. Адрес скину сообщением. Умоляю, Никитос, не забудь в этот раз документы и… – потираю переносицу, на секунду прикрывая глаза. – И заставь любимую племяшку хотя бы в первый день не показывать свой характер. Это третья школа за год… такими темпами они в столице скоро закончатся.

      – Ты прекрасно же понимаешь, против чего наш Одуванчик бунтует, – ухмыляется Ник на том конце провода, – ребенок фактически без предков растет. Я бы тоже бил в колокола.

      – Но это не повод изводить учителей, – до сих пор плохо становится при воспоминаниях о последней выходке дочурки. – Ты со своим подходом – добрый дядя Никита – разбалуешь мне дочь окончательно.

      – И вообще, – продолжает на своей волне братишка, – двадцать пятое мая… какая, к черту, школа?

      – В частные зачисление идет с конца учебного года, и мы с матерью решили, что ей было бы неплохо попривыкнуть к новому классу во время пришкольного лагеря.

      – А такая ерунда еще есть?

      – Есть…

      – Влад, начинается посадка, – перебивает,