Пара интересных: пёс и кот. Эка Парф

поводом для счастья было того, что кот считал себя любимцем Грегори. Это придавало Гризаилю уверенность для демонстративного высокомерия и пафоса по отношению к Юпи.

      – Затем Полли рассказала всем на радио о случившемся с ябедой Дороти. И вскоре мы оказались здесь, – подытожил кот.

      – Ты забыл об ограблении на Риджент-стрит. У хозяина украли кошелек, где были права, визитки, кредитки, деньги и, самое важное – наши портреты, – напомнил Юпи, напрочь забыв о его неудавшихся вложениях Грегори в собственную студию дизайна.

      – Святая сгущёнка, как только можно было словить на себе столько негатива от Вселенной за чуть более, чем полгода? – вслух задался вопросом Гризайль.

      – Надо просто вставать пораньше. Или оказывается в ненужное время в ненужном месте. Ничто из этого мне пока не удавалось, – признался пес, – вообще, они, – Юпи кивнул головой в сторону окна, за которым мисс Челлингтон убирала с дорожки опавшую листву, – горазды в равной степени, как попадать, так и создавать различные условия для возникновения в своей жизни темных полос, переулков и даже перекрестков, – процитировал пес, – по крайней мере, именно так мне рассказывал Бадди, старый и мудрый сенбернар Руперта, – Юпи заметил непонимание на морде Гризаиля, – мы с Грегори когда-то жили у Руперта. Перед тем, как хозяину предложили хорошую работу. Я был щенком, в то время у брата нашего человека был Бадди. Очень мудрый пёс, между прочим – настаивал Юпи, – именно он рассказал мне всю историю человечества и собачества. Поверь мне, там не было ни слова о кошках, – отметил он, – человек и дня прожить не мог своего пса. Даже охотились мы вместе – Юпи принял почти выставочную стойку.

      Гризаиль фыркнул.

      – Собаки, – прошептал кот, – компаньоны. Друзья. Приятели. Няньки, – Гризаиль говорил с особым, темным презрением, – существа, наделенные правом, – он запнулся, – вернее сказать, обремененные обязанностью защищать и оберегать. Любить и заботиться. Помогать и, что самое омерзительное, выслушивать человека, – Юпи сглотнул от нагнетаемой котом атмосферой ужаса, – когда мы, КОШКИ, – шерсть на спине животного вздыбилась как наэлектризованная. Всегда пушистое и грузное тело моментально изогнулось в волнообразной форме, – созданы с миссией управлять и властвовать над этими жалкими, слабовольными, ни на что, кроме поднесения корма к кошачьей мордочке, негодные…

      – Ты забываешься, – осмелел Юпи, – ты говоришь о Грегори. О нашем Грегори!

      Имя любимого Человека подействовало на кота магическим образом. Из пушистой мочалки он обернулся Мейн Куном с роскошной насыщенной глубоким серым оттенком шерстью и шикарными, будто накрахмаленными, усами.

      – Мне кажется, ты просто завидуешь, – пристально глядя на кота, поделился своим наблюдением Юпи.

      Гризайль демонстративно отвернулся в другую сторону, делая вид, что изучает висящую на стене картинку «Кот и Пес», купленную в одном из супермаркетов Лондона.

      – Не делай