Практикующий. Сделка с вороном. Валерия Воронцова

в грязи и запахах крови, дыма и пота. Мне удалось принять душ и не заснуть под струями теплой воды, хотя глаза слипались. Попутно оценив количество синяков на теле, саднящие запястья, губу и лоб, я вышла в зал, запахнувшись в халат.

      – Вот, чистая, – мама протянула мне ночнушку, сжимая в другой руке кружку чего-то ароматного и слегка пахнущего цветочным лугом. – Термос на столе, могу принести сюда, чтобы поближе… Катя такая приятная девушка, и Миша у нее… прямо защитник, – запнулась мама.

      – Ага, – нейтральным тоном отозвалась я, принимая отвар. – Он самый.

      В воздухе так и повисла несправедливость. Как светленькие, так сразу приятные, а на Влада она чуть ли не с вилами пошла. Дурацкие стереотипы.

      Сев на разобранный и даже свежим бельем застеленный диван, я молча принялась цедить оставленное питье, глядя, как мама так же готовится ко сну. Заметив, что постельное белье она меняет и у себя, я нахмурилась. Отжигающая всю ночь интуиция выстрелила догадкой. Отведя стакан в сторону, я повела носом, углубляясь в привычные запахи квартиры.

      Легко уловив Захарову и тандем светленьких, я отбросила их ароматы прочь вместе с маминым. Вячеслав и Арсений сюда даже не заходили. Вдохнув глубже, я скривилась, уловив поток с маминой стороны. Игнатом оттуда не то что пахло – разило. Гадость какая.

      – Ты с ним спала.

      Планировался вопрос, но усталость поставила на вежливости жирный крест. Напрягшись, мама осталась стоять ко мне спиной.

      – Что ты хочешь услышать? – спросила она, не оборачиваясь и по третьему разу принявшись сворачивать простынь.

      – Да, наверное, ничего, – честно призналась я. – Я не собираюсь тебя обвинять, но и радоваться тут глупо. Мне жаль, что он оказался таким уродом.

      – Спасибо, Агата, – сдавленно пробормотала мама, и мой собачий слух уловил очередной всхлип. Черт.

      – Мам, не расстраивайся! – Я глубоко вздохнула, ставя пустой стакан на полку. По горлу прокатывалось приятное тепло, скапливаясь в животе. Сложно понять, что в это «зелье» набросали Настя с Катей, но оно работало. – Все закончилось хорошо, чего толку теперь-то переживать.

      – Ложись спать, малышка, – сказала Ма, и это, как ничто другое, доказывало, насколько она не в себе. «Малышкой» я не была класса с пятого, все эти показательные словесные нежности были у нас не приняты. Только «Агата» или «бестолковка», только хардкор.

      – Спокойного утра, мам, – промычала я, краем глаза приметив на электронных часах половину пятого утра.

      Устроив голову на подушке, я отвернулась к стене, все еще видя ментальное. Стая была где-то поблизости, я хорошо чувствовала их молчаливое присутствие, почти физически ощущая со всех сторон теплые бока и защиту, как и полнолуние. Стоило только закрыть глаза, как оно нарисовалось в темноте само собой. Огромный бело-желтый диск лежал на горизонте моей дороги, освещая все вокруг. Интересно, как долго еще я буду его видеть, реальность ли это, состояние сущности, или все вместе?

      Хотелось написать Владу, убедиться,