Княже. Екатерина Ёлгина

что-то обдумывал, почесывая голый узкий подбородок. Умертвия замерли, некоторые попрятались за промерзшими деревьями. Ночное светило будто клюнуло руку Зайчика, точнее, в его перстень. Лунный свет отскочил в ближайший ствол, отчего тот на краткий миг замерцал светом. Я разглядел почерневшую кору и тусклый полупрозрачный камешек среди листвы у корней. Нервно сглотнув, стараясь отогнать мысли о находке, стал размышлять, кто же на самом деле мог убить лешего. И главное – за что?

      Как я и думал, Предводитель подслушивал. Он цокнул языком, дернул костлявым плечом, и мои невидимые путы исчезли. Вскочив на лапы, я принялся спешно вылизываться – дурная привычка, что поделать. Усмехнувшись, «Хозяин леса» поглядел на меня свысока, как смотрят на глупую дворнягу, облизывающую хозяйские сапоги за кусок хлеба. Хотел было послать его в пекло, но передумал: не сейчас, не время.

      – Вот и я о том, – проворчал. – Где доказательства, нечистый? Я вообще спал на поляне, у реки. Леший костер соорудил, затем караулил. Просыпаюсь, – его нет, кругом тишина. Ну и пошел себе дальше. А тут эти твои «питомцы», набежали. Они же мне и показали, где бедняга лежит. Не знаю, что за игры тут у вас, но я в них не участвую: ты обещал меня отпустить, так держи слово. Или не хозяин?..

      Предводитель озлобленно клацнул желтыми зубами, движением двух пальцев изобразил круг: в воздухе запахло серой, кусочек леса в этом круге задрожал и стал гладким, отражающим пространство позади.

      – Что за фокусы?

      – Помолчи, блохастый. До тебя тоже дело дойдет. А пока всех, кто участвовал в мерзкой стычке, ждет допрос. Живо ко мне!

      Голос не принимал отказов. Уродцы, прихрамывая, потянулись к хозяину. Было странно наблюдать, как нежить боится подходить к зеркалу.

      Первым отвечал уродец с клыками – вурдалак, что прокусил мне шкуру. То ли яд у него на зубах, то ли мне почудилось, но именно после укуса лапы отнялись.

      – Говори, глядя прямо в «Правду», ты видел, как оборотень убивал лешего?

      Тот затрясся, поджал обрубок руки к разлагающемуся телу, прикрытому лохмотьями, и проблеял:

      – Как убивал – нет…

      – А может, как планировал? Слышал мысли его недобрые? Или после расправы узнал что-то?

      Вурдалак чуть не плакал. Помотал головой.

      Предводитель внезапно закричал на весь лес так, что уши заложило:

      – Так какого рожна тогда суешься в пасть к волку?!

      Подопечный прикрыл один глаз от страха. И весьма вовремя, потому что Зайчик вытянул из зеркала едва заметную нить и накинул на голову несчастному. Нить тут же вонзилась в плоть, за секунды добравшись до хрупких костей, – и голову снесло начисто. Поляна окропилась темной жижей. Тело подопечного рухнуло, а через несколько мгновений обратилось в прах.

      Остальные попятились. Предводитель яростно сверкал воспаленными глазами, обводя взглядом слуг. Мне стало не по себе. Если он так со своими обращается, то что делает с чужаками…

      – А это, волчонок, называется Закон. И закон есть на всех один. Пакостить не будешь – не доведется тебе узнать, что я делаю.

      Ответил