Княже. Екатерина Ёлгина

свободные руки и без Хозяина.

      – Да, то ли дело было лет эдак сто назад. Вот там творили, что хотели, скажи?

      Леший радостно продолжил:

      – Ой, правда твоя. Мы с другими лешими такие проделки выдумывали – красота. Путников до седых волос пугали, охотников к взбешённым кабанам и медведям подводили, красавиц в мавок превращали, но и за лесом пуще следили – деревья оберегали, выращивали редкие саженцы… эх… воля была! Нас и боялись, и уважали.

      – А теперь какому-то Зайчику кланяться надо, – фыркнул я, но, похоже, переиграл: леший посинел, закашлялся, замахал ручищами:

      – Что ты говоришь, окаянный, тише!

      – Куда же тише, я же в своей голове разговариваю.

      – Да чтоб тебя, перестань сейчас же, – нахмурился он. – Негоже так про Предводителя говорить. Ну изменился, ну и что ж теперь. Он, поди, и сам не рад. Зато нас никто не истребляет.

      – Понимаю, – сочувственно ответил. – А что ж он не рад, раз сам изменился?

      – А ты будто не знаешь, – усмехнулся леший. – После такого горя сам не поймёшь, как изменишься. Правда, мы думали, что в другую сторону его потянет: что шибче станет бесноваться. Но остепенился вот, придумал правила и бдит за лесом.

      Тропинка вела нас сквозь колючие замерзшие кусты, но я углядел чуть в стороне почерневший ствол:

      – Погоди-ка, нужду справлю. Я немного вперёд пройду.

      – Да хоть тут делай, ты же волк?

      – В первую очередь, я человек.

      Провожатый пожал плечами и отвернулся, когда я потрусил к дереву.

      Глава 4

      Капитан проводил девушек в тесную каюту и, бесконечно извиняясь, поднялся на палубу. Малика отметила про себя, что корабль находится в обиходе, должно быть, недавно: повсюду пахнет смолой, едкой краской и свежей струганой древесиной. Небольшое судно относительно пассажирских кораблей всё равно показалось Малике огромным. Паруса, канаты, верёвки, катушки, бочки, ведра, щётки и ветошь, злой порывистый ветер и просоленный запах, скрип досок составили для ворожеи первоначальную картину будущего морского путешествия на этой шхуне. Команду она не успела разглядеть, лишь мельком заметила подбежавших к борту крепких парней, схватившихся за какой-то канат.

      Интересно, что сам капитан, назвавшийся Сидорхом, не производил впечатления богатого лорда, который мог бы позволить себе небольшое, но новое торговое судно и команду. Возможно, он наёмник.

      Судно отошло от причала под дружные командные крики моряков.

      – Расскажи, что ты видишь, – попросила Лина. – Я так мечтала побывать на корабле, в море, насладиться свободой и красотой волн… но теперь ощущаю лишь тошноту и приступы паники.

      Малика грустно улыбнулась – ей было знакомо это чувство обделённости.

      – В каюте не на что смотреть, Линок. Две узких доски у стен, именуемых кроватями, выдвижной столик и тумба, прибитая к полу гвоздями. На полу, возле тебя, стоит кувшин с лоханью – для умывания, наверное. А под кроватью… ага, так и есть – ночной горшок.

      Лина засмеялась, расплетая причёску