Люминотавр. Андрей Геннадьевич Юрьев

обведённые кружками.

      – Потрясающе! Не мужчина, а ледокол в штанах, – Эльза защёлкала застёжками, – всё, господин луноход.

      Лунин как обернулся – так лучше бы ты и скрывалась под одеялом! Была бы просто туманностью, а так – взошедшее сияние.

      – Так чем обязана в столь ранний час? – и вся уже надменная, в вечернем шёлке, усыпанном крохотными звёздочками, с золотым кольцом обручения и серебряными перстнями преклонений.

      Заныло под сердцем: «Комета, неизбежная комета», – а промолвилось:

      – Это наш час, только наш. Мы вместе – рассветная звезда и месяц.

      услышать о себе красивое

      – Про мак – это чьё? Кто автор?

      – Правду сказать?

      – Конечно.

      – Не бывает ничего конечного, замкнутого и завершённого. Всё продолжается, возвращается, раскрывается. Во всех реках текут одни и те же потоки. Один-единственный поток.

      – Ты можешь просто сказать правду?

      – Ты любишь правду или своё представление о правде?

      – Перестань. Пропустим. Чьи это были строки? – Мои. Это моё. Импровизация. На ходу придумал. – Так выдумал или я вправду такая?

      – А что тебе больше нравится? Что ты любишь? Что ты хочешь услышать?

      – Я такая или ты такой? Я или ты?

      – Тебе понравилось – услышать о себе нечто красивое? – Конечно. – Пропустим. Разве ты не довольна? – Хочется ещё

      – Чтобы тебя считали такой, какой тебе нравится себя считать?

      – Ты поэт?

      – Я мастер обличий.

      – Это ты всю жизнь преследуешь меня?

      – Ты всю жизнь несёшь меня под сердцем.

      степени безопасности

      Это уже не забавно. Эльза аккуратно сложила дужки солнцезащитных очков. Лунин продолжал сиять. Очков не снял.

      – Если я расскажу своим веркам, чем я сейчас занималась, меня засмеют.

      – Что смешного в том, что мужчина и женщина беседуют начистоту, без лукавства?

      Лунин, скрывая улыбку, тихо лучился, глядя, как помрачневшая, хмурая Эльза перемывает чашки, вытряхивает пепельницу: «Степени», – и опять присаживается, берёт сигарету, вскакивает, спички, спички, спички, что ж они всякую сыротень стругают? Зажигает газ, ах, чёрт, нормально, ожога нет: «Безопасности. Степени безопасности». Лунин побледнел. «Степени безопасности, глубина доверия», – уже вскипел? Сахара больше нет, как ты меня нашёл? Существуют адресные столы и полезные знакомства. Он как-то странно неподвижен, и всё время прячет спину, именно прячет, именно спину, и почти не шелохнулся за весь разговор, но куда ни отвернись – всюду его взгляд, до самого донца, аж сжимается всё, и Эльза локотками закрывает маленькую лазейку под вдохом, а в это логовце уже вкрадывается огненное, змеиное, неотклонимое, только не вслух, иначе засмеёт, что за знакомства? Степени безопасности, понятно, с ним не нужно ловчить, ни к чему лукавить, окопы засыпаны, вот чем он хорош, вот