История села Мотовилово. Тетрадь 15. Колхоз. Иван Васильевич Шмелев

он.

      – Будешь невесёлой: всю ноченьку не уснула, глаз не сомкнула, проплакала! – с дрожью в голосе ответила она ему.

      – Это почему же так? – дознаваясь, переспросил Серёга, видя, как у неё дрожат губы.

      – Как из-за чего, ты разве не знаешь, что вчера ты из меня бабу сделал! – обидчиво возвестила она. – А теперь прикидываешься, как будто, между нами, вчера ничего и не произошло! Все вы, парни, такие, на вас надежа-то, видать, лыса! А я и не чаяла в тебе этого, и не думала, что ты на такое способен! – упрекала она его.

      – Чай я тоже живой! – отрезал он. – Ну и что тут особенного! Есть из-за чего плакать, слезы понапрасну тратить, вот горе-то! Да если бы не я, так другой кто-нибудь с тобой это же сделал! Чай ты не двух годов по третьему, а уж тебе, сама баила, двадцатый прёт! – изрекая неопровержимые доводы, изрекал слова Серёга перед Анисьей.

      – Весной, в Овдокеи, двадцать первый пойдёт! – уточнила свой возраст Анисья.

      – Ну так тем более, ты уже в годах, да и мне с Покрова тоже 21-й попёр, так что мы оба с тобой в годах: пора и к делу! А вдобавок, я тебя так люблю, что и расставанья у нас с тобой не будет! – чистосердечно признался он перед нею.

      Она, повеселев, смахнула с ресницы застрявшую слезинку, улыбнулась, воркнув, как голубка, прижалась к нему и влюблённо поцеловала его.

      – Ну вот, давно бы так! – успокоенно проговорил он, отвечая ей тоже крепким поцелуем.

      – Миленький мой, а я уж было так растосковалась, что места себе не находила и вечера не чаяла дождаться, увидеть тебя. Да, бишь, слушай-ка, а если вчерашний случай не пройдёт даром, то тогда как, а?

      – Гм, вот дурёха, я же по-русски сказал, что женюсь на тебе, и вся недолга! Эх ты, ягодка моя ненаглядная. Да, если мы вчера с тобой и сотворили что живое, так пускай на нашу радость и утеху растёт, развивается и рождается, я бы очень был рад этому!

      От нахлынувшей нежной взаимной любви они обнялись, губы их сомкнулись в крепком и горячем поцелуе. Он обвил её тело своими цепкими руками, крепко прижал её к себе. Она приглушённо ворковала, блаженно дрыгала ногами. Преисполненный радостью и счастьем, он самодовольно громко рассмеялся, это получилось у него как-то по-жеребячьи, с игогоканьем. Она, с испугом наморщив лоб, поспешно прикрыла ему рот своей ладошкой.

      – Что ты, родненький, так громко смеёшься, ведь с улицы-то могут услышать! А ты тихонько да нежненько улыбайся, – стараясь не досадить, поучала она его.

      – И пускай услышут, пускай люди допытываются, мы с тобой сейчас как муж и жена! – резонно и определённо заявил Серёга.

      Допытливы сельские бабы: разузнали, разнесли по всему селу, что Серёга с Анисьей сьякнулись вплотную, и дело идёт к свадьбе.

      – Вряд ли она пойдёт за него, уж больно он хлипкий: вострая куриная грудь со впадиной посередине, сама видела летом, он, раздевшись догола на берегу озера, стоял, купаться собрался, – уничтожающе расхаивала Серёгу Анна Гуляева. – По-моему, она не пойдёт, и его сватня – одна прокламация! – слюнно улыбаясь, добавила она перед любопытными