Культурный код исчезающего индивида. Юлия Миланес

от высоты. Потом мы некоторое время болтали висящими в воздухе ногами и уходили домой. Зимой еще смотрели на звезды, потому что территория детского сада не освещалась от слова «совсем», и было прекрасно видно ночное небо.

      В тот день, о котором я хочу рассказать, я уже покачалась и болтала ногами.

      Внезапно, метрах в десяти от нас мелькнули две тени. На поверку это оказались подростки, которые пришли на детскую площадку выпить пива втихаря от родителей. Они были одеты в спортивные куртки, а на их длинных волосах красовались трогательные полосатые шапочки «петушки».

      (Сейчас шапочку «петушок» никто не наденет из-за одного только названия, ну вы понимаете…)

      Они немного покачались на тонких ногах, заметив нас. Потом один из них выдал свистящим шепотом:

      – Уходите отсюда! Здесь наша территория!

      Я попыталась встать с качелей, но мама остановила меня движением руки и покачала головой.

      Второй подросток еще покачался на тонких ножках и крикнул фальцетом:

      – Это наши качели! Мы на них качается по ночам!

      Я испуганно взирала на маму, но мама, казалось, хотела сделать подросткам назло.

      – Никуда не пойдем! – нагло крикнула она.

      – Сейчас бутылкой кинем! – взвизгнул первый подросток.

      Мама упрямо набычилась и ни с места.

      Я поразилась маминой храбрости, которая тогда казалась мне глупостью.

      – Сейчас закидаем камнями! – засуетились подростки. – Камнем в лоб хотите? Вот такая дыра в голове будет!

      Мы промолчали, но с места не сдвинулись.

      Подростки стали лихорадочно искать на детской площадке хоть один камень, но территория была вылизана дворниками начисто. Один пацан даже принялся копать как собака в песочнице, чтобы найти хотя бы мелкий камешек.

      Мама уверенно сидела на качелях и болтала в воздухе ногами.

      Они не подходили к нам ближе десяти метров, и я немного успокоилась.

      Внезапно, подростки повернулись лицом друг к другу и начали тихо совещаться. Результатом этого действа стала удивительная мысль:

      – Вы что, беременные?! – крикнул первый, вероятно бывший у них заводилой.

      Женщины, по мнению мужчин, весьма далеки от логики, а беременные женщины, по мнению тех же мужчин, даже родную речь с трудом понимают.

      Мы с мамой с удивлением переглянулись. Маму еще можно было заподозрить в тайной беременности, она хотя бы была половозрелая, а я-то нет!

      – Да! – с вызовом рявкнула мама.

      В панельном доме напротив детского сада начали загораться окна. Залаяла чья-то собака, сонный мужской голос протянул лениво:

      – Чё орете та? Ночь на дворе…

      – Ну если беременные, то сидите качайтесь, конечно! – снова свистящим шепотом прошелестел первый молодчик. – А мы в другой садик пойдем!

      И их трогательные шапочки «петушки» угнездились над скамейками у крайнего подъезда.

      Беременность – это «священная корова» советского общества. Как и материнство вообще. Вместе с детством. В бесконечных советских