Запертые сердца. Валентина Алексеева

сомнов.

      Она вертела головой, разглядывая строения. По обеим сторонам ровным рядом стояли здания, в форме полусферы со стеклянными крышами и круглыми большими окнами. Желтый дом, светло-коричневый, серый, опять желтый, светло-коричневый и серый. Единственное отличие – это двери-жалюзи, окрашенные у каждого в свой цвет. Все выглядело очень идеально и симметрично. Пройдя еще несколько шагов, они уперлись в здание, совершенно не похожее на остальные: оно представляло из себя форму куба с квадратными окнами, двери-жалюзи открывались вверх. Над дверями висела вывеска на каком-то языке.

      Шедший впереди Вероники сомн открыл перед ней дверь.

      – Спасибочки, – сказала девушка и натянуто улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов, при этом на щеках ее появились ямочки.

      Сомн с интересом посмотрел на нее, потом вдруг резко толкнул вперед.

      – Полегче, – буркнула Вероника и вошла внутрь.

      Перед ней открылся большой холл, напоминавший гостиничный. Однажды она с подругой ждали ее сестру примерно в таком же месте. Как это давно было – сердце Вероники сжалось, ей захотелось домой. Слезы подкатились к углам глаз. Ей удавалось управлять своим телом, но вот эмоции не поддавались, как она ни старалась.

      Так девушка по имени Вероника оказалась здесь далеко от Земли, на совершенно не знакомой далекой планете. Сейчас она была простой служанкой в гостинице, которую все называли «Сул сек гос», то есть «Секездова гостиница имени волшебницы Сулиии». Девушка выполняла свою работу хорошо и, казалось, с удовольствием – так легче отвлечься от сторонних мыслей, от тоски по родным, оставшимся там, в другой системе Галактики.

      Посетители и постояльцы, а также персонал гостиницы отмечали ее хорошую работу, ее отношение к ним, и даже директор, огромный пожилой сомн, редко повышал на нее голос, что являлось высшей похвалой за ее труд. А однажды он подарил ей копотор – переносной компьютер, с помощью которого Вероника могла общаться. Единственное, что не одобряли все без исключения – это ее болтливость, особенно про любовь. По вечерам, когда она оставалась сама с собой, лежа на полу и слушая храп и сопение четырех таких же, как она, служанок, девушка вспоминала молодого воина. Ей хотелось увидеть его еще раз. Это стало ее навязчивой идеей, ей хотелось с кем-то поделиться, и Вероника рассказывала всем подряд о том, что у нее в душе.

      – Представляете, у него у него глаза такие синие, как васильки в поле, – говорила она одной из постоялиц, пока убирала в комнате. – Вы знаете, что такое василек? Нет? Это цветок, понятно? Но вы все равно не знаете и не поймете.

      – Вы знаете, у него такой смешной хвост, – рассказывала она, смеясь, другой постоялице, когда застилала постель. – Он так забавно болтается сзади, как у собаки или как-то так…, впрочем, как у вас.

      – Скажите, вы не знаете, где несут службу молодые воины? – спрашивала она у сомна мужского пола при заполнении бара напитками. – Не знаете? Жаль.

      Своими рассказами и расспросами Вероника