Апокалипсис завтра. Алексей Викторович Квашнин

дальнем конце комнаты отодвинулась тёмная ширма и из мрака явилась на свет свечей полная одноглазая женщина с чёрной повязкой на незрячем глазу. В руках она несла металлическое блюдо, накрытое крышкой. К ужасу Пети Шостина, эта раздобревшая кухарка с двойным подбородком заметила его и улыбнувшись подмигнула. Блюдо она поставила посреди стола, сняла крышку. В качестве обеда там оказался пухленький белый младенец. Ничего не соображающий, он сучил ножками, сжимал кулачки и гукал. Сгорбленный старик с острой бородкой отложил камень в сторону, в тусклом свете свечей блеснуло лезвие и голова младенца отделилась от тела. Грузин в сером кителе сунул трубку в рот и свободными руками медленно похлопал в ладоши. Высокий в треуголке сначала поморщился:

      – Ч-чёрт вас дери! Не люблю я этого! Надо было герра Гитлера пригласить, ему бы понравилось…

      Но через мгновение он воспрял духом.

      – Что ж, кушать подано, господа! Приступим!

      Чёрный палач поднял окровавленную головку младенца, повернул её лицом к Пете. Мёртвая голова внезапно распахнула глаза и уставилась на обезумевшего от ужаса мальчишку. Она открыла маленький ротик, из которого вытек ручеёк крови, и произнесла грубым дьявольским голосом:

      – Ты следующий!

      Громко захохотала жирная повариха. Её гогот всё усиливался, через секунды он уже сотрясал стены избы. У Пети Шостина перед глазами исказилась и поплыла картинка, закружилась голова и через мгновение он провалился в темноту. Больше Петю никто никогда не видел.

      Август молчал. Тянулись в свете закатного красного солнца длинные белые нити паутин на высокой траве. Пустовало одинокое шоссе. В частном секторе опустели улицы.

      Бездельник Николай Силачев вышел из дома, поддавшись странному импульсу. Он вообще не любил гулять. Предпочитал сидеть дома, смотря бесконечные фэнтезийные сериалы по телевизору. От такого образа жизни Коля неслабо раздобрел. И сейчас, тяжело дыша и с трудом двигая толстыми ногами, он не мог понять, какая муха его укусила и куда его понесло в такой сонный августовский день.

      Магнит привёл его на Гурьевскую улицу, на большой пустырь между домами. Парень покачал головой, усмехнулся про себя: "Припёрся на кучу мусора посмотреть". И уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг почувствовал, как воздух потяжелел и остановился. Мурашки побежали по спине. Коля медленно посмотрел назад. На месте пустыря стоял большой старый дом из серых брёвен. Будто загипнотизированный, парень направился к двери с железным кольцом вместо ручки. Больше Колю Силачева никто не видел.

      Август стелился густым туманом по тёмным улицам частного сектора. Август тихо плыл корягой по маленькой речке. Август сжигал безмолвным светом прилетевшую к лампе бабочку.

      Аня Андреева не подчинялась августовскому мерному течению. Девочка была активная и весёлая, пела и танцевала, участвовала в школьной самодеятельности. Она, как зажигалка, излучала яркий свет даже в кромешной тьме и заряжала своей