Питомец из пробирки. Наталья Денисова

неудобно к соседям в одной ночной рубашке являться.

      – Если что кричи, – дал мне наставление Гришка, взволнованно топчась возле двери.

      Я махнула на него рукой. Что может случиться? Изольда Генриховна живёт в квартире напротив. Неужто я не смогу пройти пару метров без приключений?

      Я выскочила в подъезд и тут же ринулась к двери соседки и нетерпеливо забарабанила в дверь. Как ни старалась храбриться при Гришке, на самом деле мне было страшно. Но узнать, что произошло на самом деле, было намного важнее. Ведь если убийство было совершено кем-то, созданным в лаборатории, необходимо сообщить об этом в отдел по борьбе со сверхъестественным. Сашка Лисичкин – один из лаборантских, он должен знать правду. А моя задача эту правду у него выудить, и в этом деле может помочь лишь моё женское обаяние.

      Открывать мне не спешили, и я уже решила возвращаться домой, как неожиданно распахнулась дверь лаборатории.

      От страха я подскочила на месте и резко обернулась.

      На пороге стоял профессор. Он выглядел как обычно. Ни растерянным, ни напуганным, ни озлобленным, как я того ожидала. Так, словно вообще ничего не случилось.

      – О, Марина! Ты-то мне и нужна!

      Что-то его настырность начинает мне надоедать. Даже не могу спокойно выйти из квартиры, чтобы не нарваться на профессора Туманкина. Он, словно все время караулит возле двери в ожидании, когда же я появлюсь.

      Я нахмурилась и внимательно посмотрела на соседа, собираясь высказать все, что думаю о его поведении, но взгляд зацепился за белый халат, на груди которого виднелись алые капли. Подсохшие, но довольно свежие. Это были определенно пятна крови. Их я ни с чем не могла перепутать, ведь со своей природной неуклюжестью очень часто ранилась острыми предметами на кухне кондитерской. И мой белый передник часто был как раз вот в таких алых каплях свежей крови. Ещё, конечно, это могла бы быть краска, но в то, что профессор по ночам рисует картины, верилось с трудом.

      Мурашки побежали у меня по спине, когда мозг сложил два плюс два, а воображение подкинуло картины одну ужаснее другой.

      Профессор между тем покинул свою лабораторию и медленно с грацией хищника двинулся ко мне.

      Спасительная дверь за моей спиной не спешила открываться, и я в панике соображала, успею ли добежать до своей квартиры и открыть ее, прежде чем профессор меня схватит.

      – Марина, что же ты так и не зашла ко мне вечером? – спросил Лев Спиридонович улыбаясь, как мне показалось, кровожадно.

      – Занята была, – в ответ пискнула я, вжимаясь в холодное дверное полотно.

      – Нехорошо обманывать, Марина, тем более человека, с которым у тебя естьобщая тайна, – тихо сказал профессор, нависая надо мной.

      – О чем это вы говорите?

      Глаза профессора загорелись яростью, я никогда прежде не видела его таким.

      – Я ведь сразу понял, что существо из пробирки скрывается у тебя! – добил меня этими словами сосед. – И ты отчего-то не хочешь, чтобы я его уничтожил!

      – Потому что Сладкоежка никакой не монстр,