Бои за Ленинград. Александр Модестов

для принятия решений по военным вопросам, и думается, что мнения Жукова были для Сталина авторитетнее мнения Тимошенко. Тимошенко, на мой взгляд, был временной фигурой. Конечно, последнее слово всегда было за Сталиным, но своё мнение до Сталина Жуков имел возможность всегда донести. На мой взгляд, Сталин, назначая Жукова начальником Генштаба, видел в нём больше второго заместителя наркома обороны (заместителем наркома обороны был Будённый), чем начальника Генштаба. На высоком уровне: Сталин, Тимошенко и Жуков (без заместителя Тимошенко Будённого) рассматривались в основном стратегические задачи. Когда и где надо было ждать основного удара немецких войск, где надо сосредоточить наши силы, какие союзники выступят на стороне Германии и какие наши силы должны им противостоять, сколько и где располагать стратегических резервов и другие стратегические вопросы. Начальник Генштаба же должен выполнять поставленные ему многочисленные оперативно-тактические задачи, от которых зависит обороноспособность войск, в том числе управление войсками и связь. «За стратегическое планирование, организацию управления войсками отвечает Генеральный штаб, его начальник, но об этом сейчас вспоминать не любят. Теперь, конечно, легко всё валить на Сталина, Тимошенко и Будённого с Ворошиловым» (Н. Г. Кузнецов). Сталин явно недооценивал громадной роли Генштаба в подготовке и управлении армией во время войны. Конев в статье «И. Конев и Сталин» пишет: «Должен сказать по справедливости, во второй половине войны Сталин не игнорировал Генштаб. Ранее он допускал большие просчёты в своём подходе к этому чрезвычайно важному военному органу. Я бы сказал, что Сталин просто неправильно относился к нему, не понимая до конца характера, роли и значения управления войсками. Ко второй половине войны он уже убедился в том, что Генеральный штаб – основной орган управления войсками, на который он может положиться, как Верховный Главнокомандующий, и через который призван осуществлять все свои распоряжения. В его отношениях с работниками Генштаба в этот период не чувствовалось, что он их недооценивает. Видимо, он уже отлично понял, что без этого военного органа ему обходиться нельзя. Добавлю к этому, что с точки зрения планирования операций он очень серьёзно относился к предложениям командующих фронтами. Такой была обстановка во второй половине войны. Она существенно отличалась от обстановки первого периода. Тогда по воле Сталина планирование некоторых операций проходило в обстановке сверхсекретности. С планами заранее знакомился настолько узкий круг людей, что это мешало впоследствии нормальному проведению. Всё это связано с излишней подозрительностью, отличавшей тогда Сталина. Прямая ответственность Сталина за уничтожение значительной части наших командных кадров в 1937-38 годах не вызывает сомнения. В такой же мере не подлежит сомнению и его прямая ответственность за неправильную оценку военно-политического положения перед войной, в результате чего был отвергнут