Точка невозврата. Николай Федорченко

дыхание становилось всё более затруднённым, ведь воздух на высоте трёх тысяч метров был весьма разрежённым. А ещё Максима мучала жажда, но у разведчиков считалось дурным тоном пить, не закончив подъём, и он терпел. Новенькая фляжка, с горько-солёным на вкус отваром верблюжьей колючки, похлопывала по бедру, как бы напоминая, что она цела и невредима. Мол, цените нас, пока мы живы… Вспомнились события недельной давности, связанные и с самой целебной жидкостью, и с баклажкой, висящей на его солдатском ремне. Лейтенант улыбнулся.

      Магическое Семиречье прокручивало на чёрном экране неба звёздную феерию немыслимой красоты, которую не увидишь на равнине. Вокруг всё было чужим и враждебным, но звёзды, висевшие над головой, были свои, до боли родные. Голубовато-белый Регул, золотисто-жёлтый Поларис, светло-изумрудный Мицар, оранжевый Арктур. Все четыре его звездочки, по две на погон.

      Шёл восьмой месяц второй войны лейтенанта Кольченко. Крупные операции чередовались с непродолжительными рейдами. Тура-Бура, Сурхруд и Спингар сменялись Асмаром и Бар-Кандаем. Суруби, Мехтарлам и Улусвали-Алингар – Камой и Адой. Три мятежные провинции: Нангархар, Лагман, Кунар. Бригада металась по замкнутому кругу, как белка в колесе. Бесконечный спектакль в театре военных действий. В коротких промежутках между боевыми выходами, как в самом обычном театре, изредка случались антракты. Чаще всего – малые, но иногда, как и предсказывала Максиму его очаровательная волшебница, могли объявляться и большие антракты, в виде отпуска или командировки в Союз. На войне вся жизнь, от антракта до антракта…

      Глава третья

      К рассвету разведрота вышла на седловину, связывающую отрог с основным хребтом, и рассредоточилась на ней по фронту. Когда ночной мрак окончательно рассеялся, разведчики уже успели раствориться в расщелинах ближайших скал и выемках небольших уступов и приступили к наблюдению за раскинувшимся на дне широкого ущелья кишлаком Салау.

      Тем временем две десантно-штурмовые роты начали спускаться по пологому склону в долину, а третья рота ушла вправо по гребню хребта, подковой окружающего долину. Левую оконечность этой каменной подковы контролировала разведрота, а для охраны перевала, через который прошли десантники, командиром батальона был оставлен гранатомётный взвод. Подразделения действовали чётко и слаженно: не доходя до населённого пункта метров триста, роты, разделившись на два потока, приступили к окружению Салау. Замкнув круг оцепления, живое кольцо начало сжиматься.

      – Красиво идут, – тихо произнёс Максим и обернувшись к лежавшему за соседним камнем Виктору, спросил, – как думаешь, пустят в кишлак без боя?

      – Похоже, что в Салау действительно никого нет, но бой обязательно будет. Никак только не могу понять, откуда начнут стрелять, – ответил ротный, не отрывая глаз от окуляров бинокля, – ты, на всякий случай, подготовь данные вон по тому узкому дефиле, ведущему в соседнюю долину.

      – Я