Долгий путь к вершине, или Исповедь лентяя. Денис Крылов

И как бы мне не хотелось остаться мы уехали. Тогда это казалось правильным решением. Сейчас это видится по-другому. Кажется это был очередной излом.

      Глава 10. Второй флэшбек. Больничный.

1985 год. Хирургическое отделение городской больницы.

      Возможность вырваться из инфекционного отделения, где мне светил бокс инфекционного менингита, стало маленькой передышкой. Я до сих пор тот запах, который я ощущал в туалете инфекционки (тогда я подумал, что это прерогатива таких отделений) потом я понял, что из-за болезни во мне многое изменилось – вкус, запах, ощущения (переболевшие ковидом подтвердят) тогда о болезни, ставшей пандемией в двадцать первом веке, я даже и не думал – я думал, что мне хана, я боялся. Однако, рентгеновский снимок, что сделали мне здесь же, в инфекционном, определил у меня наличие затемнений в носовых гайморовых пазухах. Что определило мою дальнейшую судьбу. Гайморит – в хирургию.

      Хирургическое отделение находилось в другой части города. Поэтому я собрал свои манатки и в темно-зеленом, цвета хаки, уазике был перевезен в другую больницу. В девятиместную палату, где лежало восемь мужиков. Но в тот момент мне было на это абсолютно плевать, потому что к моменту прибытия я получил исчерпывающую лекцию от своего сопровождающего. Вердикт его был однозначный – операция. Сломают перегородки, откачают весь гной, вычистят и всё, будешь как новенький, но я не хотел таким образом становится «новеньким», со старенькими дырами. Однако, избавиться от головной боли, дикой головной боли, которую не могли снять никакие обезболивающие таблетки (я ведь это проверил опытным путём – испытал на себе, даже двадцать таблеток анальгина были не в силах эту боль убрать), кто же мог мне тогда поведать, что на каждую болячку своя формула лекарства? Раз боль, значит нужны обезболивающие. Это ведь были восьмидесятые, глубинка.

      Попав в палату, я просто упал на кровать и, закрыв глаза, постарался уснуть. Сон приносил временное облегчение. Но уснуть мне было не суждено. Буквально через пару минут в палату вошла молодая красивая медсестра, которая несла в руках стакан воды и что-то маленькое в другой руке. Крылов? Задала она риторический вопрос. Я кивнул. Протянула стакан и дала мне в руку кусочек блистера с красной капсулой внутри. Выпей. Команда была выполнена. Я лишь подумал, спросить, что это, а её уже след простыл. Мысль о сне вернулась, но галдящие бесконечно мужики этому, конечно, мешали. Каково же было моё удивление, когда спустя примерно пять минут боль стала отступать. Это было прямо откровением для меня. Не помню сейчас было ли в моей жизни ещё такое удивление действием лекарства.

      Это было невероятно приятно, но минут через двадцать радость улетучилась, а сердце громко застучало, отдаваясь в висках. В палату вошёл врач и я сразу понял, что это по мою душу. Диалог был коротким. Крылов? Вопрос, к которому я здесь начинал привыкать. Отца Гена звать? Я поднял на него удивленный взгляд (сейчас я вряд ли бы удивился, всё-таки врач должен знать