Индикатор. Олег Дольский

сияете как медный грош, – Николай, размахивая кожаным портфелем, направился к приятелю. – Не иначе, как план сделан на все 200 %.

      – Не без вашей помощи, сударь, – скромно улыбнулся Олагин. Он ещё нескоро забудет, как товарищ купил у него пачку ручек из соображений чистой милости.

      – Ну что, где посидим?

      Николай оглядел окрестность и через дорогу нашёл глазами пивной бар с летней верандой, которую предприимчивые рестораторы уже успели открыть, несмотря на то, что вечерние погоды были пока что весьма свежими.

      – Вот туда мы и пойдём, – Николай захватил под рукав одногруппника, и они собрались переходить улицу.

      – Мальчики, вам номер не нужен? Недорого, – базарная халда средних лет с прокуренным голосом не преминула прорекламировать им свои услуги.

      Артур сдержанно ответил ей отказом: у деятелей торговли выработано умение контролировать свои эмоции. Николай же многозначительно поднял правую бровь, прыснул от смеха, но развивать подозрительную тему не стал.

      На веранде, выстланной некрашеными деревянными досками и уставленной тоже деревянными, но проморёнными и пролакированными столами и стульями, было многолюдно.

      Официант, бравый юноша с кавказскими корнями (иных здесь и не было), шустро всучил им меню.

      Артур брезгливо взял его двумя пальцами и стал читать. Заламинированный листок формата А4 был обляпан жирными пятнами. С одной его стороны располагалась еда, а с другой – карта бара.

      – «Всё гениальное – простынь», – отчего-то вспомнил Сабаев старую шутку «Русского радио».

      – Эта простота, как говорится, хуже воровства, – продолжил пинг-понг фразеологизмов Олагин.

      – А вы, мой друг, привереда, как я посмотрю! – иронично ответил визави.

      Визави ничего не сказал солидному человеку с кожаным портфелем. Он понимал, что его настоящая позиция в социальном лифте не предполагает снобизма, понтов и излишеств. Однако человеческая натура, – вещь трудносгибаемая. Его недорогая кожаная куртка и дерматиновая сумочка через плечо, как он считал, – явления временного характера, и когда-нибудь он наверстает упущенное.

      Решили заказать по кружке пива и салату «Цезарь».

      Пиво оказалось чуточку прокисшим, а в «Цезаре» вместо куриного мяса оказалась ветчина из мяса индейки.

      Друзья не потерпели глумления над классикой кулинарии, да и на прохладной улице хлебать пиво – удовольствие ниже среднего. Попросили вынести приговор.

      Смуглый джигит принёс счёт – что особенно убило Николая с Артуром – без всякой положенной в таких случаях узенькой папочки/коробочки. Кавказец просто положил кассовый чек им на стол и стал ждать расплаты. Через полминуты, сграбастав своими чумазыми руками две пятисотки, он на некоторое время исчез в недрах кафе. Когда ребята уже в нетерпении стучали ногтями по столу, официант возвратился и, загадочно сверкая золотой фиксой во рту, вывалил им на стол кучу мелочи. Собрав мелочь, друзья бодро выдвинулись из этого отстойного места