Этот мир – мой. Часть I. Max Rizz

оно что! – Ру радостно закивала, Как у тебя Сельма? – я кивнул, она еще раз осмотрела пегаса и неуверенно спросила, – Риз, ну я не знаю. Может Снежок?

      Пегас презрительно фыркнул. Ему имя не понравилось.

      Я вспомнил старый стих и зачитал всух:

      Таура, его зовут Таурой,

      Он ветра сын, свободен и силен.

      Таура, его назвали Таурой,

      И королем – да, королем! –

      он должен стать.

      -Может так?

      Пегас заржал и подался ко мне. Я ткнул рукой, мол, смотри и ему нравиться.

      – Таура? Тау, – покрутила она имя на языке, а потом резко качнула головой, и дернула к себе пегаса, почти выкручивая ему голову. Заглянула в глаза. Даже мне стало неуютно, – Неа! Снежок! И чтобы никаких возражений!

      «Сильно,– я только покачал головой. А пегас явно понял, что возникать не стоит. И, тяжело вздохнув, уткнулся в её плечо. Бросив на меня безумно тоскливый взгляд, я сочувствующе кивнул, – Держись, брат!»

      Она погладила его мягкую, белоснежную шерсть, искрящуюся на солнце, и чмокнула в морду:

      – Мой теперь, понял? Ну, какой Таура? Ты же сияешь, как вершины гор, под утренним солнцем!

      Жеребец преклонил перед ней колено и тихонько заржал.

      «Ну ни х.., себе? – прикинул я, всё еще находясь в некотором шоке от увиденного. А что было бы, если бы я такое Сельме брякнул?»

      От этого по спине сразу поползли мурашки. Бррр.

      – Готова? – спросил я.

      –А то, – бодро ответила она, вскакивая в седло. Рука-лицо. Как она собралась отсюда выбираться? Прямо так? Через подвал? Все-таки поражаюсь я ей порой, столько изменений произошло буквально за пару недель, а воспринимает как само собой разумеющееся.

      Ру.

      Мы ехали уже, который час, а я всё не могла нарадоваться. Снежок летел легкой рысцой, глотая километры. Я сидела, как на пуховой перине. Крылья куда-то делись почти сразу, и Риз объяснил, что они появляются только в полете. Сейчас он ехал рядом на Сельме, молча, о чем-то думая, о своем. Наверное, важном. Я пыталась завести разговор, ведь он обещал мне ответы. Но, увы, отвечал он односложно и совершено не понятно. И я сдалась, и тоже замолчала.

      – Ру? – вдруг спросил он, – А как тебя зовут?

      Я опешила от такого вопроса и на мгновение задумалась: «В игре не принято говорить настоящие имена, это знала даже я. А уж он-то точно это знает, но спрашивает. Зачем?»

      – Ира, – я все же ответила, искоса наблюдая и ожидая реакции. Он молчал, все еще пребывая в мыслях. Наконец он поднял на меня взгляд, было там что-то такое, что я вздрогнула.

      – Ир? – сказал он, останавливая Сельму. Я тормознула Снежка, – Я должен тебе кое-что рассказать. Ты же ждешь ответов? На все твои вопросы? – он вздохнул, – Начну с них. А там уже сама решишь что делать.

      Он слез с Сельмы и присел на обочине дороги. Зачем? Но слушать теперь было неудобно, и мне пришлось тоже слезать.

      – Ру, не знаю, как и сказать, – начал он и бросил на меня короткий взгляд. Я подошла, и села рядом с ним, внутренне насторожившись. Рассказывать можно и на ходу, а раз