Этот мир – мой. Часть II. Max Rizz

того перебил:

      – Молчать!! Не в твоем праве пытаться оценивать его!

      – Да мой господин,– поклонился Карл ещё ниже, – я виноват.

      – Ладно, ладно, – сменил гнев на милость Амос, – но ты впредь не забывайся.

      Странные у них какие то отношения.

      – А знаешь, сынок, – я аж подавился от подобного обращения, – он прав, отчасти конечно, но прав. Ты слишком долго возился в песочнице, поэтому и считаешь себя довольно сложившимся человеком.

      – Моя песочница, мои игрушки, пусть я и в ней, но я в ней король, – пожал я плечами.

      – Король, – презрительно хмыкнул бог.

      – Да король, разве этого мало? – удивленно спросил я.

      – Король, которым повелевают даже его собственные чувства, не король, а раб.

      – Свобода лишь иллюзия и поводок, и мы просто выбираем его длину, – ответил я простой сентенцией.

      – А если я тебе предложу быть поистине свободным? – вдруг вкрадчиво, смотря мне в глаза, спросил Амос, – Быть куда выше любого короля? Быть тем, кем ты сам захочешь?

      – То я отвечу «нет». Императором я точно быть не желаю.

      Бог искренне расхохотался:

      – Я бы и не предложил тебе такую мелочь. Нас вполне устраивает нынешний Император, хорошая вышла марионетка. Зачем её менять?

      – Тогда у меня только один вариант, просто убить меня хотите? Тогда я стопроцентно буду свободен от всего.

      – Если бы Господин хотел, то ты умер бы по щелчку пальца, – возмущенно прокаркал Карл.

      Амос поднял руку, сжал пальцы и щелкнул. И я, похоже, остался жив, хотя я не совсем в этом был уверен. За то слугу впечатало в пол и размазало по камню.

      – Слишком много стал себе позволять, – скривил губы Амос. Повторно щелкнул пальцами и на месте Карла, появилась его точная копия.

      Силен, конечно, всего за считанные доли секунды создать себе живое существо подвластное твоей воле.

      – Можешь дать ему имя, -дал мне разрешение бог.

      Я на мгновение задумался и спросил:

      – А сколько их уже было?

      Амос удивился вопросу, но ответил:

      – Седьмой…

      – Вот пусть и будет «Седьмым»,– перебил его я.

      – Ты, как не против? – спросил я у балахона.

      – Как пожелает Господин, – голос слуги был в точь в точь как у Карла.

      – Хорошо, пусть так и будет, отныне ты Седьмой, мой личный слуга и учитель этого оболтуса.

      А вот тут уже я немного подзавис.

      – Какой такой учитель? Я ни на что не подписывался, – ну его нафиг эту учебу.

      – Обычный, но он скорее не учитель, а наставник, – бог и не подумал слушать мои возражения.

      Закипая внутри, я все же спросил, стараясь выказать голосом, всё свое нежелание быть снова учеником:

      – И чему же этот… хм, наставник будет меня наставлять?

      – А я что не сказал? – приподнял брови Амос, – Ай, ай, ай, старею видно.

      Я обошёл его и заглянул за спину.

      – Что ты там увидел? – спросил тот.

      Я почесал в затылке, и ответил:

      –