Тайна Проклятого озера. Алеся Ли

благородную сдержанность.

      Отец уже ждал ее у лестницы.

      – Ты потрясающе выглядишь! – он казался искренне удивленным. – Надо же, я и не заметил, как ты выросла.

      Аттина смущенно присела в реверансе.

      Мать появилась из спальни и окинула ее внимательным взглядом.

      – Мы идем, или нет?

      Стелла Вейсмонт надела туфли на каблуке. Плохой знак.

      В отличие от Аттины, которая больше похожа на своих отца и бабушку, Стелла Вейсмот ростом была около пяти футов, и для совместных выходов с мужем неизменно выбирала обувь на плоском ходу, чтобы не казаться выше, чем он. Сегодня она это правило нарушила.

      Гордая посадка головы, развернутые плечи, платье, обнажающее шею и ключицы, холодный взгляд сверху вниз – все эти детали единодушно демонстрировали отчужденность и недвусмысленное превосходство, обличать которые на людях мать прежде бы не рискнула.

      Аттина украдкой взглянула на отца. Он очень любил готовить, также ему навилось приготовленное есть. Зачем вообще проводить время у плиты, если нет возможности насладиться результатом? Божественное наследие уберегало его от излишней полноты, но округлая мягкость там, где принято было видеть строгую геометрию, все же присутствовала, и смокингом только подчеркивалась.

      Он не гнался за богатством, не кичился своей родословной, откровенно скучал на светских приемах, и вместо игры в поло предпочитал жевать бутерброды в качестве зрителя.

      Мартин Вейсмонт был чудесным папой и заботливым мужем, но все его достоинства лишь еще больше отталкивали супругу.

      Он без слов протянул Стелле руку, словно не заметил ничего необычного, и Аттина впервые почувствовала раздражение. Возможно, обида за отца жила в ней и прежде, просто Аттина никогда не заостряла на этом внимание.

      Родители никогда не вовлекали их с Мариной в тонкости своих взаимоотношений. Дочери никогда не становились ни оружием, ни арбитрами в конфликтах своих родителей. Чтобы ни происходило между Мартином и Стеллой за закрытыми дверями, для сестер они всегда оставались семьей.

      Аттина в очередной раз убедилась, что со смертью Марины, действительно, изменилось все.

      ***

      Кто-то разжег огонь в камине. Недовольно взглянув на приветливо разгоравшееся пламя, Амир поспешил выйти из комнаты. Та самая причина, по которой наследник Гатри-Эвансов, семьи, сделавшей состояние на угольных шахтах, предпочитал снимать в Лондоне квартиру, а не дом. Никаких устаревших способов отопления. Горячая Вода в трубах – только и всего. Понятная, знакомая, подчиняющаяся его дару.

      Он отвык от родного дома. Здесь все казалось ему чужим и нелепым, словно он ошибся и приехал не туда. Куда-то исчезли дуб и красный кафель, такие уютные и домашние. Их вытеснили гладкие синие обои, а темные деревянные панели были теперь выкрашены в пошлый белый цвет.

      Его собственная комната, стала какой-то нежилой, опустошенной. Когда он вернулся без предупреждения, одинокая кровать была не застелена, матрац ничем не прикрыт. Не было ни паутины,