39-й роковой. Валерий Есенков

Америки выражается не совсем ясно, однако понятно, что исчезновение какой-то Чехии с карты Европы его не очень тревожит, он даже надеется, что продвижение фюрера на восток европейским демократиям, по крайней мере, принесёт облегчение, то есть, другими словами, доволен вполне.

      Итак, на Версальской системе, хранить которую как зеницу ока обязались Англия с Францией назад тому всего двадцать лет, окончательно и бесповоротно поставлен жирный, с глумливой свастикой крест. Еще более жирный, с глумливой свастикой крест поставлен на соглашении в Мюнхене, где договорились совместно решать вопросы о новом поругании учреждённых в Версале границ. «Франция и Англия были вправе ожидать, что в случае возникновения новых осложнений в Центральной Европе рейх будет консультироваться с ними, горько сетует из Берлина французский посол. – Франция и Англия не могли также полагать, что руководители рейха отнесутся к Мюнхенским соглашениям и к последовавшим за ними декларациям как к пустым бумажкам… В действительности так и произошло. Мюнхенские соглашения больше не существуют…» «Страшная чаша весов, констатирует Черчилль, – склоняется на сторону Гитлера…» И прибавляет, что Чемберлен позволил самым примитивным образом себя обмануть. Что обмануть! Много больше, чем обмануть. Получив столь мощный промышленный потенциал, Германия может хоть завтра вооружить по крайней мере сорок новых дивизий, а через год и все шестьдесят и таким образом сравняет свою военную мощь с вооружёнными силами Франции. Чехию, разумеется, не жаль ни Англии, ни Франции, плевать им на Чехию, как плевать на все малые народы Европы, если это в данный момент отвечает их стратегическим интересам. Однако на перспективу получить добрую сотню немецких дивизий на французской границе так просто не наплюешь. Добрая сотня немецких дивизий на французской границе не может не входить в самое прямое и непосредственное противоречие со стратегическими интересами и той и другой. Тут волей-неволей придётся что-нибудь предпринять. Но что? Единственно верным и действенным шагом, теперь уже во имя собственной безопасности, был бы самый определённый, самый резкий, даже грубый протест и столь же грубое требование не медля ни часа вывести вермахт из Чехии, сопровождая требование хотя бы частичной мобилизацией. Пойдут ли на это крикливые европейские демократии? Струсят ли вновь и пустой болтовней поощрят агрессора дальше, как можно дальше идти на восток?

      Ждать ответа оказалось недолго. Не успевает фюрер въехать в безмолвную Прагу в открытом автомобиле, несмотря на лёгкую мартовскую метель, не успевают газеты и радио разнести по миру эту мрачную весть, как Чемберлен, будто падение Чехии ему было известно заранее, выступает в английском парламенте. И о чём же говорит сукин сын? Он информирует невозмутимо, точно речь идет о победителе в гольф:

      – Оккупация Богемии