Не ищи, не возвращайся, не жалей. Федор Кудряшов

Пожалуй, что немножко.

      Но все же вышла замуж за…

      Но не меня. Поблекли краски мира,

      Погасли звёзд далёкие миры,

      И я ушёл от дружеского клира.

      Презрел их шумные забавы и пиры.

      Но не сломал меня порыв любовной бури.

      Был бес любви самонадеян. Оттого

      Я мощной силой юношеской дури

      Рассеял тёмную материю его.

      Ах, юность беззаботная, лихая,

      Когда я, как суворовский солдат,

      Всем прихотям своим беспечно потакая,

      Ломил вперёд и не смотрел назад.

      Теперь я не смотрю вперёд – там всё предельно ясно,

      Вполне понятно, что там впереди.

      О, жизнь моя, как ты была прекрасна!

      Но сколько же я сам себе вредил!

      Сегодня, разбирая, как под лупой,

      Что я тогда по жизни вытворял,

      На глупость громоздя другую глупость.

      Что я тогда обрёл, что потерял?

      И лез я не туда, и делал, что не нужно,

      Но самому себе назло —

      В любви, друзьях, учёбе и по службе —

      Мне всё равно везло.

      Я думаю, что если б мне случилось

      По жизни разыграть другой сюжет,

      То из меня бы путное чего-то получилось,

      Но только не поэт.

      Но почему сейчас, уже у края,

      Всех прочих позабыв в упор,

      Без грусти, не жалея, не скучая,

      Я эту кошку помню до сих пор?

      Монолог кошки

      Вот человек. Он мнит, что мой хозяин,

      А сам страстями мелкими влеком

      И вредными привычками терзаем:

      Насквозь пропах противным табаком.

      Живущий в будке, наш дворовый пёс —

      Безмозглое животное, тупое —

      Такую ахинею нёс!

      Сказал, что наш хозяин бог, и всё такое…

      Что с них обоих взять —

      Убогих, примитивных?

      Они друг другу, так сказать, под стать.

      И пахнут одинаково противно.

      Он лезет с ласками ко мне, но я не выношу.

      Хотя на ласки глупые его и странные капризы

      Порою гордо снисхожу

      С загадочной улыбкой Монны Лизы.

      Он не въезжает, но – я бог его,

      Хоть и не к чести мне такая малость.

      Вот он сидит, не видит ничего:

      Не чувствует,

      Что божество его

      Проголодалось.

      Не возвращайся

      Стояли здесь в былые дни

      Дома и огороды.

      Река их смыла, и они

      Ушли под воду.

      А те, любившие меня,

      Ушли под воды Леты.

      Лишь на кладбищенских камнях

      Остались их портреты.

      Я с ними жил, я вышел весь

      Из их корней и семени —

      Судьба мне подарила честь

      К их прикоснуться времени.

      Да, я успел, попал в струю.

      Мне повезло сверх меры:

      Я рос среди людей в краю

      Сердечности и веры.

      Стрелою не был я раним

      И язвой не потравлен.

      И ангел, коим я храним,

      Был здесь ко мне приставлен.

      Теперь