Транзиция. Иэн Бэнкс

при взгляде на него жара становится еще невыносимее.

      – Веер! – бросает мадам д’Ортолан через плечо.

      Кристоф со щелчком раскрывает большой веер из черного кружева и начинает аккуратно обмахивать ей лицо.

      Аймен К’эндс, сверкая глазами, подается вперед:

      – Мадам, позвольте мне сказать…

      – Не позволю. – Мадам д’Ортолан оглядывается по сторонам с неприязненной гримасой. – Давайте без лишней болтовни.

      Ее слова, похоже, задевают К’эндса. Глядя на свои руки, он произносит:

      – Я вам настолько неприятен, мадам?

      Как будто этот человечишка вообще достоин ее оценки!

      – Что за вздор! – отмахивается она и, окинув беглым взглядом задымленный, похожий на пещеру зал, добавляет: – Я просто не горю желанием тут задерживаться. Помимо всего прочего, такие толпы привлекают террористов.

      – Христианских? – с немного озадаченным видом К’эндс тоже вертит головой.

      – Каких же еще, идиот!

      – А ведь это религия любви к ближнему. – Он сокрушенно цокает языком. – Как печально.

      На миг у мадам д’Ортолан закрадывается подозрение, что над ней потешаются. Кто знает, насколько подробно эти залетные passerines [10] помнят свои прошлые встречи с людьми, вещами или событиями? Неужели он над ней подтрунивает? Мадам д’Ортолан отметает эту мысль.

      – Религия фанатиков, – сварливо поправляет она. – Религия, которая любит мучеников; религия, основанная на доктрине первородного греха и позволяющая стирать в порошок детей, потому что даже они – грешники. Тьфу! – Она кривится и делает вид, что сплевывает. – Да эта религия просто создана для терроризма!

      На противно лоснящемся лице К’эндса возникает некое подобие улыбки, и мадам д’Ортолан чувствует, как у нее на лбу выступают капельки пота. Она наклоняется над столиком и уже тише произносит:

      – Вы что, еще не полностью тут? Не внедрились как следует? Здесь любой дурак об этом знает! А вы – нет?

      – Я знаю лишь то, что знаю, мэм, – тихо отвечает он, явно стараясь напустить туману.

      Одна из его ног ритмично подергивается вверх-вниз, словно вторя барабанщику «Джуплы». До чего же невыносимый субъект!

      – Тогда знайте, что у меня больше нет ни малейшего желания здесь торчать, – говорит ему мадам д’Ортолан, а затем громко и раздраженно кашляет Кристофу, который, похоже, засмотрелся на субтильную евразийку, выводящую трели на сцене.

      Шофер возвращается с небес на землю и после многозначительного кивка госпожи запускает свободную руку в карман серого пиджака. Оттуда он достает нечто похожее на футляр для сигары и протягивает К’эндсу.

      Тот с печальным видом убирает предмет в нагрудную сумку.

      – Кстати, – добавляет он, – у меня почти закончился…

      – Там внутри запас еще на дюжину перемещений, – перебивает его мадам д’Ортолан. – Мы же не тупицы. Считать умеем.

      К’эндс передергивает плечами.

      – Простите,

10

Слово passerine в переводе с французского означает маленькую птичку и служит французским аналогом слова «транзитор» (от фр. passer – «переходить», «переправляться»).