Сокрушенная империя. Эшли Джейд

не могу перестать думать о том, был ли Лиам так же напуган, когда надел петлю себе на шею и прыгнул со стула в гардеробной. Пожалел ли он перед тем, как потерять сознание? Подумал ли о своей семье, прежде чем последний вдох наполнил его легкие? Знал ли, как нам будет больно? Как больно будет мне от того, что он эгоистично вырвал мое сердце, забрав его с собой?

      Я начинаю громко и отвратительно всхлипывать. В груди так пусто, что если бы кто-то приложил к ней ухо, то ничего бы не услышал. Лишь отталкивающуюся от стенок боль.

      К счастью, это все скоро закончится.

      Сглотнув ком в горле, я наклоняюсь вперед и развожу руки в стороны. Я всегда хотела попробовать прыгнуть с парашютом, так что, если закрыть глаза, можно представить, будто я наконец исполняю свою мечту. Только без парашюта.

      Голова начинает кружиться, когда я медленно подползаю к краю. Умирать и близко не так больно, как я думала. Не считая момента, когда кто-то резко тянет меня назад за подмышки.

      – Твою мать, – рычит Оукли.

      Из-под моих бедер сыплется песок и камни, когда он вытягивает мою пьяную задницу обратно на край.

      – Я сказал тебе отойти от него! – кричит он, не выпуская меня из своей мертвой хватки.

      Удивленная его присутствием, я поднимаю глаза. И вижу не одного Оукли, а целых двух. Прелесть.

      – Я не думала, что ты придешь. Что вы придете.

      Выражение его лица подсказывает мне, что ему не до смеха.

      – Вставай, – командует он. – Сейчас же.

      Ой-ей-ей. А я думала, он знает меня получше. Никто не смеет мне приказывать.

      – Нет. Мне и тут хорошо. – Я хлопаю ладонью по местечку рядом с собой. – Присоединяйся.

      У него на лбу проступает вена. Учитывая то, что он обычно такой спокойный, немного забавно наблюдать за тем, насколько я могу его вывести. Но опять-таки я люблю доходить до крайностей.

      Оукли резко поднимает меня с земли.

      – Это была не просьба.

      На нем футболка с логотипом «Безымянного», и я понимаю, что он примчался сюда с работы. Не то чтобы это было важно, но две ночи в неделю в этой дыре просто прикрытие для его настоящей работы. Барыгой у мудака Локи. Он заставил Дилан, Сойер, Коула и Джейса поверить, будто завязал с этим после того, как Сойер попала в больницу, но это вранье. Он просто начал это скрывать. А учитывая то, что теперь все, кроме него, учатся в колледже, у него это с легкостью получается.

      – Пошли, – приказывает он мне.

      Клянусь, я одновременно хочу и ударить, и трахнуть этого мудака. Я бросаю на него самый игривый взгляд, на который сейчас способна.

      – Не могу.

      – Почему? – Оукли скрещивает руки на груди. – Ноги сломаны?

      – Нет. – Я показываю на свои грязные ноги. – Я не пойду по лесу босиком.

      Он раздраженно вздыхает и в ту же секунду отворачивается.

      – Вперед.

      А я думала, что я тут пьяна.

      – Какую часть предложения «я не пойду по лесу босиком» ты не понимаешь?

      Оукли разминает плечи, и я не могу не заметить, как соблазнительно движутся его мышцы. Он много занимался с Джейсом и Коулом в последнее