Коробка таблеток от депрессии. Ольга Назарова

плевать на него хотело! – рассмеялся он, пытаясь сообразить, что делать дальше.

      – Ладно. Деваться некуда. У меня окно открыто, есть карниз, тут всего-то ничего… я попробую пройти.

      – Нет! Ты что, с ума сошел? – Марина вцепилась в его рубаху так, что даже пальцы свело. – Ты упадешь, высота-то какая!

      – Ну, тебе же проблем меньше будет, – не выдержал Андрей. – Ты же сама говорила, что, если бы меня не было, ты бы прекрасно жила.

      – Ты что, дурак? Я не хочу быть вдовой! И вообще! – это самое "вообще" вылилось таким потоком слёз и очень невнятных слов, что для того, чтобы их расслышать, Андрею пришлось обнять почти бывшую жену.

      – Марин, да ты чего? Мне очень нравится, как ты готовишь! Мне всё нравится. Причём тут пироги? Да я же так просто говорил… Это ты меня пилила про работу и деньги. Я же сейчас меньше зарабатываю.

      – Ты глупый, что ли? Какая мне разница? Нам всего хватает, дддажжже на отпуск откладывввалллиии, – ещё пуще расплакалась Марина, осознав, что отпуска у них уже не будет в любом случае – они же разводятся.

      – Я такие глупости говорила, прости меня дддуууурууу!

      Как можно злиться на ревущую в три ручья жену, которая замёрзла, просит прощения и нипочём не пускает его рисковать? Ну, никак не получается, хоть он честно попытался вспомнить, какие там у него были претензии. А у неё?

      – А! Я ж курю и всё провонял дымом! – наконец сообразил он.

      – Ты о чём? Кури на здоровье! Ой, то есть здоровье как раз портится! И у меня тоже. Я же думала, что если ребёнок… Пассивное курение…

      – Какой ребёнок? Ты что, беременна и мне не сказала? – возмутился Андрей. Он хотел вернуться в свой мерзко-противный самому себе тон, повозмущаться от души, но Марина покачала головой.

      – Нет, что ты! Я бы никогда от тебя такое не скрыла. Я мечтала, понимаешь? А теперь… А теперь всё пропало!

      – И ничего не пропало! Чего это ещё? Я всё равно как-нибудь открою эту проклятую дверь!

      – Да нет, мы… Мы же разводимся. Ты забыл?

      – Забыл! Забыл я, Маринка, заявление подать. Да и пошло оно… Может… Может, ещё раз попробуем, а?

      – Если выберемся… – по-детски потёрла глаза Маринка.

      – Когда выберемся! – поправил её Андрей. Странно, как много сил появляется, когда есть ради кого бороться. Он решительно поднял треснутое кресло, прикинул, как и куда можно ударить, шагнул к двери и увидел… Абсолютно ясно и чётко он увидел ухмылку на морде Примуса, который, стоя на столе около балконной двери, осмотрел его с креслом, беззвучно фыркнул и упёрся головой в ручку балконной двери.

      – Марина, посмотри! – почему-то шепотом позвал Андрей. – Он нам дверь открывает.

      – Вот клянусь, если они сейчас зайдут и станут снова ругаться, я покусаю обоих! – Примус боднул головой последний раз, дверь распахнулась, в комнату влетел ветер и заскочили замёрзшие хозяева.

      – Первым же делом вызову мастеров и застеклю балкон! Курить буду только тут в открытую форточку. А если того… Ну, если что, так вообще, брошу! – Андрей притянул к себе Марину. – Так