Сгореть в огне. Ника Лемад

– нам нужны шкатулки. Заметишь – не вопи, тихо открываем, забираем браслет, если он есть, и ищем следующую. И не собираюсь я тебя убивать».

      Тон Ксантиса был грубым, но держал он ее крепко, и Айсо успокоилась.

      «Поединок. Я дам тебе нить в поединке», – пообещала она, не зная, чем еще может отблагодарить за помощь. Шаман неопределенно кивнул, то ли соглашаясь с ее словами, то ли указывая на шкатулку, присыпанную песком.

      Им повезло, они с первой же попытки достали резист к воде, который занял свое место на ноге Айсо. Несколько попалось пустых, кто-то их успел опередить. Но в целом после блуждания по Пустоши они остались довольны – и ноги, и руки сина оттягивали массивные браслеты, пусть не полный комплект, но уже весомое дополнение к броне.

      В какой-то момент Ксантис присел, бездумно глядя вдаль.

      «Мне пора», – после длительного молчания сказал он и повернул голову, встречаясь глазами с Айсо. – «Встретимся еще как-нибудь, хорошо?»

      «Как же нить? Может, быстрый поединок?» – предложила Айсо, но шаман не испытывал ни малейшего желания направлять оружие против своей спутницы.

      «В Нарсаме столько ассасинов и альгосов, неужели я не найду кого-нибудь, с кем смогу побороться?» – Ксантис не стал говорить, что у него этих нитей – можно поделиться с половиной населения. Айсо восприняла его шутку слишком серьезно, а у него не хватило духу признаться в обмане. Поднялся на ноги. – «Давай выбираться отсюда».

      Как он нашел выход среди однообразной массы песка – осталось для Айсо загадкой, но шаман шел к порталу как по компасу, все так же неся ее на спине.

      «Ксантис», – шаман вопросительно склонил голову, когда Айсо дотронулась до его наплечника. – «Почему нас не трогали на арене?» – Аренщики будто обходили их стороной, хотя определенно заметили шамана и ассасина у стены: сложно не увидеть потоки света, бьющие в одном и том же месте, и расползающийся туман.

      «Они меня знают».

      * * *

      Джун проспал всю ночь и весь день.

      Райер передвинул стол со своим компьютером к порогу между комнатами, чтобы видеть в открытую дверь спящего Джуна, и взялся за отчет о сменах ника. Периодически выныривал из вороха бумаг, чтобы посидеть рядом с напарником, лежащим без движения.

      Раньше, еще до лаборатории, Джун мог назвать его братом. И улыбался так часто, словно в жизни не было никаких забот, кроме домашнего задания. Они вместе бегали по утрам, вместе ходили в школу, вместе обедали и гуляли по вечерам. До того момента, как впервые близко познакомились с анатомиками, когда Джуна неожиданно выдернули с пар и увезли в лабораторию. После этого он прежний умер.

      Райер всмотрелся в закрытые глаза спящего.

      Джун остыл после ледяного купания, его лоб был прохладным, обычно смуглая кожа – бледной и слегка влажной. Он не стал кутаться в одежду, обошелся одними обрезанными шортами и тонкой простыней. Райер не стал с ним спорить, к тому же жар мог вернуться, если не давать телу достаточно охлаждаться. И окно оставил открытым, только сам закутался в толстый шерстяной свитер.

      Еще