Детки с оружием. Сергей Николаевич Русинов

глаз, пропустила внутрь. Внутри здания пришлось пройти ещё несколько постов охраны. Возле Зала Совета Павел обратил внимание, собраны все чрезвычайные комиссары, которые должны быть сейчас на отдыхе. Видимо случилось страшное. Кто-то из числа комиссаров запятнал свой мундир преступлением. Павел нахмурился. Только этого не хватало. Но размышлять на эту тему ему долго не пришлось. Как только охрана у ворот в Зал его заметила, из Зала раздался гонг, и Ворота раскрылись. Ожидающие комиссары пошли внутрь, подозрительно поглядывая друг на друга. Они как и Павел догадались причину созыва на Совет. Павел стал вертеть головой, разыскивая где здесь Анна? Но не нашел. Заходя в Зал, все комиссары сдавали свое оружие.

      Внутри Зала все комиссары встали по своим местам. Каждый знает, где ему стоять, у каждого есть свой номер, есть свой сектор, и свой сосед на каждом таком построении. Все молчат, не слышно ни одного слова. В Совете Куратора не принято болтать. Тут надо слушать, и говорить только тогда, когда это требуется. Павел занял своё место и посмотрел в ту сторону, где должна стоять Анна. Девушка там и тоже смотрит на него. Еле заметно, очень быстро, чтобы это видел только он, Анна улыбнулась и слегка кивнула головой. Павел поступил так же, стараясь чтобы никто, кроме Анны, его движение не заметил. В этом месте надо сохранять торжественность. Переглядывания здесь не к месту. И он и Анна это отлично понимают. Все присутствующие в Зале молчат. Слышны только движения тел, шорох мундиров, звуки шагов, и конечно звон значков и медалей на формах. Все беззвучно замерли, когда в зал вошел Куратор. Стали слышны только его шаги. Куратор прошел к своей трибуне, шурша белой мантией. Когда он занял свое место, по бокам встали жандармы охранения, всегда сопровождающие Куратора. Зазвучал гонг, сигнал, что Совет начался. Присутствующие перестали даже дышать.

      Куратор оглядел Зал и произнес:

      – Павел Кралин.

      Павел вздрогнул, ведь Куратор произнес его имя. Как положено по протоколу, он вышел в центр Зала и встал перед Куратором. На стенах включились экраны с изображением Павла, так, чтобы все присутствующие чрезвычайные комиссары видели его лицо, как будто он стоит перед ними.

      – Павел Кралин – повторил Куратор посмотрел на него – Ты разжалован из звания чрезвычайного комиссара.

      Эти слова припечатали Павла на месте. В голове зашумело. Как!? Почему?! Но внешне он не выдал своих эмоций. Смотрел отрешенно. Куратор продолжил:

      – Ваш собрат – он оглядел присутствующих – Запятнал свой мундир преступлением. Он превысил свои и без того безграничные полномочия. Он решил, будто это он превыше всего, а превыше всего Закон, а не он!. Он решил, что сам вправе придумывать пункты и буквы Закона. Он решил, что может поступать со всеми не так, как гласит Закон, а так, как хочется ему лично. Он решил, что его власть безгранична и он ни за что не отвечает! Он вор, взяточник и насильник!

      У Павла потемнело в глазах. Обвинения в воровстве и взяточничестве у комиссаров рынка – это обычное дело. Тем