Вулкан проснулся, бэйби. Ирина Белояр

думаешь, имеет смысл искать юриста?

      – Ты и сам так же думаешь.

      – Сделать морду кирпичом, потребовать справедливости…

      – И добиться ее лет через дцать. За это время из ребят сделают хомосапиенсов.

      – А коммуну разгонят под каким-нибудь благовидным предлогом.

      Мы двигались к окраине города, и мне хотелось выть. Из-за собственной трусости (даже если она именуется благоразумием), из-за несправедливости и незащищенности, из-за того, что ничего уже не поделаешь и никого не спасешь, из-за того, что жизнь наша распрекрасная опять скурвилась, тварь…

      – Несколько лет казалось, что мы вырвались оттуда, – уныло проговорил Тим.

      – Казалось.

      – Жалко ребят.

      – Жалко.

      – Да скажи хоть что-нибудь, эхо мое!..

      Я подавил свою беспомощную ярость. Обнял друга за плечи:

      – Многих мы потеряли еще на Земле. Они тоже хотели на свободу, но не хватило сил. Нескольких похоронили уже здесь. Эти сумели вырваться, но потом везуха кончилась. У Тины и Мартина везуха длилась дольше, но теперь кончилась тоже. Завтра это случится с тобой или со мной, и необязательно по милости Земли. Судьба.

      – Судьба, – вздохнул Тим.

      – А сейчас мы идем домой.

      – Домой…

      Теперь он стал моим эхом.

      Обратный путь всегда короче. Первые полдня мы еле плелись под грузом своей беды, зато оставшаяся дорога просвистела у нас под ногами за четверо суток. Мы останавливались лишь когда кромешный мрак накрывал равнину. Ночевали сидя, спина к спине. Часа через три, как только беспросветная тьма давала первую трещину, просыпались и двигались дальше. Почти не разговаривали.

      На меня снизошла отрешенность. Казалось, я выскочил из собственного тела и наблюдаю двух ходоков со стороны. Идут ровно, плавно, и – будто бы на ногах у них крылатые сандалии. Так выглядели античные боги – нагие, бородатые, длинноволосые…

      Только у подножия плато мы вдруг сообразили, что за весь обратный путь ни разу не догадались перекусить. Вау! Мы не обезьяны, куда круче – верблюды!..

      Это была потрясающая новость. Страх неудачной охоты или бедного урожая больше не преследовал нас, отныне и никогда.

***

      Мы вообще перестали бояться себя и природы. Что бы ни произошло – как с гуся вода. Сломается рука или нога? Нет проблем, срастется. Укусит какая-нибудь тварь? Отравится. Холодно или жарко? А что это такое?..

      Терновник стал для нас всем. Врачом, кормильцем, обогревателем и кондиционером.

      И – Учителем.

      Как-то утром я открыл глаза и обнаружил, что мир цветной. Солнце шпарило с небес, костер не горел, но вместо черно-белой картинки – совершенно невообразимое разноцветье… Потрясенный, я отправился бродить по склону, любоваться красками. Бродил то ли много часов, то ли много минут, пока не услышал мысленный приказ товарищей: «Ждем». Вернулся. Ребята стояли вокруг кострища и держались за руки. Я подошел последним и замкнул круг. Чья-то мысль зайцем