Третий не лишний. Ольга Сергеевна Рузанова

это, резко переворачиваюсь на спину, запоздало понимая, что это действие вынуждает функционировать мой организм и обнажает меня в прямом и переносном смысле перед Филиппом.

      Едва за Тёмой закрывается дверь, натягиваю одеяло до подбородка и безуспешно пытаюсь сделать вдох. Кислород выжигает в груди все живое.

      – Не ожидал от тебя, – звучит справа тихий низкий голос.

      Заставляю себя повернуть голову в ту сторону и упираюсь взглядом в плоский живот. Натянув джинсы, Филипп застегивает ширинку.

      – Я от тебя тоже, – выдавливаю первое, что приходит в голову.

      Что бы я сейчас не сказала, не изменит того, что больше я для него не существую.

      Усмехнувшись, щелкает пряжкой ремня и поднимает свитер с пола.

      – Рад был помочь разнообразить вашу интимную жизнь, – говорит, просовываю голову в ворот, – зовите, если надумаете повторить.

      Я знала. Примерно этого и ожидала и даже не пытаюсь прикрыться от летящих в меня дротиков. Главное, дотерпеть до того момента, когда за ним закроется дверь.

      – У нас все по записи, Фил. Ближайшие два месяца заняты.

      – А сегодня мне, значит, свезло? – удивленно заламывает бровь.

      – Да, появилось окошко…

      Кивнув, он забирает с тумбы свой телефон и ключи от машины. Пересекает комнату, но перед выходом оглядывается.

      – Зря ты со мной тогда не пошла.

      Глава 14.

      Дверь за ним закрывается. Слышу приглушенные низкие голоса, агрессивные Тёмины выкрики. Потом до слуха доносится звук глухого удара и звон падающих на пол предметов.

      Я не хочу в этом участвовать и даже вникать не хочу, поэтому отгораживаюсь от действительности тем, что прячусь с головой под одеяло.

      Мне холодно, грязно и страшно.

      Я не представляю, как мы с этим справимся.

      Скоро все звуки стихают. Вероятно, Эйне ушел, а Тёма принимает душ. Однако ни через десять, ни через двадцать минут его нет, а я сильно хочу помыться.

      Сползаю с кровати и плетусь в ванную. Тёма на кухне. Стоит голый в темноте у окна и курит. Меня не замечает или только делает вид.

      Я захожу в ванную и закрываюсь изнутри. Моюсь недолго.

      Смысл?..

      Такое не оттереть и не отскоблить.

      Смываю пот и подмываюсь. Потом, обмотавшись полотенцем, неслышно выскальзываю из ванной и быстро шлепаю в комнату босыми ногами.

      Артем все еще в кухне и лучше бы там и оставался. Пусть спустится в бар, путь напьется там, но только больше не трогает меня.

      Надеваю чистую пижаму и срываю с кровати постельное белье, меняю на свежее и прячусь под одеялом.

      Не спится и не плачется. Мозг атакуют мысли о завтрашнем дне.

      Что делать? Как существовать дальше?

      С Эйне все ясно, и в ту область своих мучений я пока даже не заглядываю. Это как по ампутированной ноге плакать. Да, невыносимо больно, но ее уже не вернешь, и с этим после реабилитации можно как-то жить.

      С Тёмой как теперь?.. Он вся моя жизнь, как бы пафосно это ни звучало. Мой дом, моя работа, моя семья. Но я не хочу такой жизни, я в ней просто не выживу.

      Тихий скрип