Без восторгов и проклятий. Субъективные заметки по истории России. Аркадий Любарев

с упорством —

      И победил! Кто может осудить

      Меня теперь, что не прямой дорогой

      Я к цели шел? Кто упрекнет меня,

      Что чистотой души не усумнился

      Я за Руси величье заплатить?

      Кто, вспомня Русь царя Ивана, ныне

      Проклятие за то бы мне изрек,

      Что для ее защиты и спасенья

      Не пожалел ребенка я отдать

      Единого? Мне на душу не раз

      Ложилось камнем темное то дело,

      И думал я: «Что, если не достигну,

      Чего хочу? Что, если грех тот даром

      Я совершил?» Но нет! Судьба меня

      Не выдала! Я с совестию счеты

      Сегодня свел – и не боюсь поставить

      Моих заслуг и винностей итог!

      Могу теперь идти стезею чистой!

      Прочь от меня притворство и обман!

      Чрез пропасти и смрадные болота

      К престолу днесь меня приведший мост

      Ломаю я! Разорвана отныне

      С прошедшим связь! Пережита пора

      Кромешной тьмы – сияет солнце снова —

      И держит скиптр для правды и добра

      Лишь царь Борис – нет боле Годунова!

      Об этом по сути вся трилогия: в первой части Борис, вдохновленный пророчеством волхвов, ускоряет смерть Иоанна Грозного, во второй – заказывает убийство царевича Димитрия. И вот третья. Об этом же, но не так открыто, и «Борис Годунов» Пушкина.

      Смысл очевидный. Борис искренне считал, что для блага, для процветания страны можно пожертвовать одним ребенком. Но блага ни себе, ни стране он в конечном счете не принес. Итогом преступления, совершенного с благими целями, стала страшная Смута.

      И, если не принимать во внимание историческую основу, это замечательное произведение великой русской литературы.

      Но если исходить из исторической основы, то возникают сомнения.

      1. После смерти царевича прошло семь лет, и это были семь лет непрерывных успехов и Руси, и Бориса как ее реального правителя. И результатом стало его избрание царем. И только потом, еще через несколько лет – три подряд неурожайных года. Не было бы этих лет – не было бы Смуты. «Божья кара»? Причем кара не столько для Бориса, сколько для народа, который избрал царем убийцу. Так это часто толкуют. То есть для народа процветание оказалось важнее нарушения библейской заповеди. А после голода все изменилось. И оказалось возможно поддержать «царевича», хотя его существование казалось бы снимало обвинение в убийстве.

      2. Историки не пришли к единому мнению о вине Бориса в смерти царевича. Есть немало аргументов против этой версии, и нет строгих доказательств.

      3. В 1613 году произошло событие, прошедшее мимо внимания и Пушкина, и всех Толстых (я об этом как-то уже писал11). «Ради спокойствия страны» был казнен четырехлетний ребенок, сын Марины Мнишек. Очевидно, что это такое же преступление, как и убийство царевича Димитрия (или убийство царевича и «ворёнка» неравноценны? – не знаю, как в 17-м, но в 19-м веке такой вопрос уже был неуместен).

11

См. предыдущую заметку.