Хранитель сердца моего. Варя Светлая

сладкий зефир. Мне снился Хранитель, он улыбался мне невероятной улыбкой, которую я никогда прежде. Моран протягивал мне руки, я бежала, смеясь, к нему и никак не могла приблизиться. Затем все потемнело, и черноту разрезали светящиеся миндалевидные глаза. Эльф с пира смотрел на меня, и повсюду раздавался его голос: «Интересно…Интересно…Интересно…» Голос становился все громче, а интонация все мрачнее.

      – Моран!Моран! – звала, кричала я во тьме, – спаси меня! Моран!

      Но его нигде не было. Я расплакалась и, вздрогнув, проснулась.

      Розовый свет с окна падал на лицо, а возле кровати стоял он, Моран, плотно сжав губы.

      Хранитель хмурился и молчал. Некоторое время я непонимающе озиралась по сторонам, затем стала внимательно изучать свои ладони. Я поняла, что чувствую себя лучше: голова не болела, меня не мутило, остались лишь слабость и лютый голод.

      И появилось еще кое-что. Необъяснимое желание подняться сию же минуту и бежать, бежать без оглядки, подальше от этого замка, этого розового света и даже от него. От этого хмурого мужчины, к которому меня и тянуло, но он же меня и пугал. Чем? Я не знала.

      – Я хочу есть, – сказала я, – а после уехать отсюда…Подальше.

      – Тебе принесут ужин, – ответил Моран.

      – Не стоит. Я могу сама встать и отправиться на кухню…Кстати, где здесь кухня? – сказала я.

      – На кухне едят лишь слуги. Не пристало…

      – Мне пристало, – оборвала я его и вздохнула, – я не являюсь ни высокородной, ни слугой. Я – никто. Здесь, по крайней мере. Так что кухня – вполне подходящее место.

      Моран нахмурился еще сильнее.

      – Хорошо. Хочешь на кухню – пойдешь туда. Но уехать отсюда пока не получится. Король и его советники хотят задать тебе несколько вопросов, – сказал он немного раздраженным голосом.

      Мне не понравилась интонация, с которой он это произнес. Что-то подсказывало, что это будет не самая приятная беседа.

      – И о чем меня будут спрашивать? – спросила я.

      – Это будет касаться покушения на твою жизнь. И еще кое-о-чем, – раздражение в его голосе усилилось.

      – Об эльфе, – пробормотала я и зачем-то добавила, – он мне снился.

      Моран изменился в лице и наклонился ко мне.

      – Когда? – резко спросил он.

      – Сегодня… Сейчас. Незадолго до моего пробуждения. Во сне я видела его лицо и слышала те слова, что он сказал мне в тот вечер. Думаю, я все еще под впечатлением от того вечера. А еще… – я замолчала, глубоко вдохнула и на выдохе продолжила:

      – А еще мне снился ты.

      Больше ничего говорить я не стала и уставилась в его глаза. Мы молча смотрели друг на друга бог знает, сколько времени. Мысленно и взглядом я рассказывала ему свой сон, как звала, как бежала к нему. А он…

      – Я догадался, – сказал он вслух, и лицо его прояснилось, – я услышал твой зов. А когда появился в твоей комнате, ты еще спала, вот и я решил…

      – Хранители могут чувствовать чужие сны с их участием? – спросила я. Такая перспектива меня не очень радовала.

      – Нет.

      – Тогда почему? – спросила я. Меня это взволновало,