Экономическая социология. В. В. Радаев

homo economicus и описываемую экономистами модель «пересоциализированного» homo sociologicus в качестве крайних точек, задающих некую общую ось, и зададимся вопросом, возможен ли синтез этих «полярных» моделей. И следовательно, вправе ли мы надеяться на появление некоего особого «экономико-социологического человека»? Здесь возникает несколько дополнительных вариантов логических операций.

      Первый, наиболее простой способ их возможного синтеза – суммирование приписываемых человеку противоположных качеств (в той или иной комбинации). Человек в этом случае оказывается одновременно рациональным и нерациональным, эгоистичным и альтруистичным, компетентным и неинформированным (рис. 3.2 г). Впрочем, подобное механическое сложение путем «схлопывания» полюсов хорошо для «диалектических игр», но порождает непреодолимые трудности для последующей операционализации понятий и эмпирической работы.

      Второй, более тонкий логический ход, – методом взаимного сближения и уступок найти на оси между двумя полюсами компромиссную точку, своего рода «золотую середину» (рис. 3.2д). Именно эта точка в данном случае и должна указать адрес «экономико-социологического человека», обретающего в силу своего промежуточного положения некие дополнительные качества (например, возможность не просто принимать волевые решения или безвольно следовать сложившимся нормам, а согласовывать свои действия с действиями других)[180]. Действительно, попытки методологической рефлексии невольно влекут экономистов и социологов к такому сближению. Тем не менее мы не считаем этот путь особенно перспективным, ибо сама проблема, на наш взгляд, должна быть поставлена иначе.

      Как и большинство социологов, мы не склонны раскрывать объятия навстречу пересоциализированному антиподу «экономического человека». И потому исходим из предположения, что экономико-социологический человек не застывает в крайней позиции и не закреплен в одной из промежуточных точек. Он перемещается («плавает») в континууме между двумя указанными полюсами (рис. 3.2е). Но если социология ищет человека не в какой-то отдельной точке, а на протяжении всего континуума, то это означает, что он может быть представлен лишь в виде целой галереи фигур, как описание различных типов действия. Экономическая социология не ищет одного универсального способа объяснения, но строит различные типологии (рис. 3.2ж). В этом смысле, в отличие от методологии homo economicus, экономико-социологический подход характеризуется не одной фиксированной моделью, но является программой построения разных моделей, описывающих широкий спектр типов действия в континууме между полюсами «недосоциализированного» и «пересоциализированного» действия. Модель «экономического человека» в этом случае не отбрасывается, а включается в методологический арсенал в качестве одной из ключевых рабочих моделей для типологических построений, но при этом рассматривается не как единственная или господствующая, но скорее как крайний случай.

      Что характерно

180

«Экономический анализ, основанный на фигуре homo economicus, и социологический анализ, который исходит из существования homo sociologicus, действительно являются двумя противоположными точками зрения. В то время как первая сводит все социальные явления к действиям как бы изолированных индивидов и не учитывает других социальных взаимосвязей, вторая объясняет индивидуальные действия давлением социальной взаимозависимости, не допуская, что последняя, в свою очередь, возникает из общения между отдельными людьми. Почему бы не изобразить человеческий тип, охватывающий оба этих крайних типа в качестве специальных случаев, как, например, homo socioeconomicus?» (Вайзе П. Homo economicus и homo sociologicus: монстры социальных наук//THESIS. 1993.Т. 1.Вып. З.С. 121).