Захват. Байкеры против инопланетян. Майя Новик

пользуйся! А я себе еще найду.

      Кроха и Карабас суетились возле мотоциклов, собирались ехать нас искать.

      – Третий клапан на цилиндр! – рявкнул Кроха, увидев нас. – Опять эта парочка без мотоцикла возвращается! Вас хоть от себя не отпускай!

      – В дом! Быстро в дом! – заорали мы, спрыгивая с мотоцикла.

      Друзья соображали быстро. Через миг мы уже были внутри за запертыми дверями. Все распределились по окнам, выглядывая на улицу. Но снаружи все было тихо.

      – Че видели? – спросил Кроха.

      Мой телефон снова пошел по рукам. Раздались матерки.

      – То ли разведчик, то ли оккупант! Но точно не пиндосы!

      – Я же говорю, рвать отсюда надо!

      – Да кто же спорит?..

      За окнами медленно опускалась темнота. Мы потихоньку, стараясь не шуметь, перекатили мотоциклы и машину во внутренний дворик и снова заперли двери.

      Ночь показалась необыкновенно длинной. Дежурили по очереди, по два часа. Даже Бархан участвовал. Липкая тьма прильнула к окнам, притаилась в углах помещения. К окнам старались не подходить. Фонари включали только на кухне, окна завешали плотными одеялами.

      Хуже всего было Ирландцу – несмотря на экипировку, по всему телу у него расплывались синяки. От дежурства его освободили. Он принял аспирину и таблетку обезболивающего, но все равно почти не спал: кряхтел и матерился. Каждый из нас был знаком с «асфальтовой болезнью», и мы могли ему только посочувствовать.

      Кроха разбудил нас всех, едва забрезжил рассвет.

      Вещи поскидывали в пикап. Туда же, на заднее сидение, вместе с собакой сел Ирландец. Мы с Крохой оседлали мотоциклы и сразу же, не прогревая их, рванули со двора, прочь из города. Хорошо, что вчера успели заправиться и засунуть несколько полных канистр в «Тундру».

      До Тайшета гнали, не останавливаясь, и я понял, что был какой-то высший смысл в том, что Ирландец остался без спортбайка, – он бы не проехал. А может, проехал, но нападался бы всласть! Под колесами была жидкая глина, местами колея, и даже мне то и дело приходилось туго.

      Но дорога по меткому выражению одного знакомого байкера, «втягивала нас, как пылесос», останавливаться не хотелось, да и не зачем было. Каждый, кто ходил «в дальняк», знает, что через какое-то время вверх начинает брать не разум, а некий сверхинстинкт движения, который гонит тебя вперед и только вперед – к цели! И скоро перестает существовать все, кроме самой дороги, кроме ветра, бьющего наотмашь по щекам, и низких туч, которые несутся по небосклону навстречу тебе.

      Но после Тайшета я стал притормаживать, оглядываться по сторонам. Где-то здесь должен был быть тот самый отворот на заброшенные ракетные шахты.

      Глядел я, глядел во все глаза, но все-таки проворонил поворот, потому что вдруг перед нами возник тот самый заброшенный пост ГИБДД, а это означало, что мы уже въехали на территорию Красноярского края.

      Мы пришпорили коней. Впереди был Канск, а потом и Красноярск.

      Подозревать нехорошее мы