Захват. Байкеры против инопланетян. Майя Новик

я приехал, испытывая приятную усталость. Кроха подъехал на четыре часа позже, уже в темноте – гнал, как угорелый. Но похоже, не особо устал: когда он пожал мне руку, то стиснул ее так, что я решил было, что больше мне не рулить, но на этот раз обошлось. Ну а потом что? Ужин, горячий чай да по маленькой.

      И спать. Завтра – снова в дорогу!

      Это были лучшие дни моей жизни за последние четыре года. Денег, что у меня, что у Крохи было немного, и мы решили, что в придорожных кемпингах будем останавливаться только крайних случаях. Обедали в кафе, завтрак и ужин готовили на газовой горелке. Продукты покупали в крупных городах.

      В палатке я сразу вырубался, едва щека касалась свернутой вместо подушки мотокуртки.

      Холодно, правда, по ночам стало. И чем ближе мы подъезжали к Байкалу, тем холоднее становилось.

      Приключения начались где-то на границе Красноярского края и Иркутской области.

      Во-первых, исчезла нормальная дорога и кусками пошла гравийка с ухабами. Приходилось объезжать медленно плетущиеся фуры, которые устрашающе раскачивало из стороны в сторону на колдобинах.

      Во-вторых, нас догнал дождь. Да не дождь! Обвальный ливень!

      От самого Новосибирска мы убегали от тяжело бегущих за нами иссиня-черных туч, но все-таки они нас настигли.

      В этот момент мы поняли, что такое Сибирь, потому что температура воздуха упала до плюс десяти градусов, и погодка стала напоминать осеннюю. В какой-то момент я услышал, как зубы стали выбивать замысловатую дробь.

      Темнело, мотоциклы вязли в грязи, по краям дороги тянулась глубокая, наполненная мутной водой канава, а за канавой шел непроходимый, неприветливый лес.

      Дорога опустела, надо было останавливаться на ночевку, но съездов не было, не было здесь и кемпингов, это мы знали по рассказам бывалых мототуристов.

      Короче, влипли! До следующего города, это был какой-то Тайшет, было километров двести, не меньше, и было непонятно, что делать.

      Наконец, Кроха притормозил на каменистом пригорке, поднял вверх стекло, а я остановился рядом.

      – Чего делать будем, камрад Леха?

      Я пожал печами.

      – Чего! Искать ночлег надо, вот чего!

      – Короче, первый же съезд – наш?

      Я только кивнул в ответ шлемом, опустил стекло. Поставить под таким дождем палатку и не намочить спальники – это еще изловчиться надо, но выхода не было.

      Мы миновали деревеньку, на улицах которой не было ни души, а в окнах не мерцало ни единого огонька, и снова углубились в лес. Почти совсем стемнело. Все труднее стало ворочать рулем: было холодно, неприютно и немного тревожно.

      Этот съезд заметил Кроха – неприметную дорожку, уходящую куда-то направо, в темные дебри леса. Съезд почти скрывала нагнувшаяся над дорогой береза. Мы по очереди поднырнули под ее длинные ветви и поехали в темноту. Свет фары выхватывал из темноты то ветку молодой сосны, то обочину. Посверкивали