Капитализм не проблема, а решение. Путешествие по новейшей истории пяти континентов. Райнер Цительманн

Гонконга и Макао. Основу местной экономики составляют электронная и телекоммуникационная промышленность. Всего через несколько лет после начала капиталистического эксперимента городскому совету Шэньчжэня пришлось построить забор из колючей проволоки вокруг Особой экономической зоны, чтобы справиться с наплывом мигрантов из других регионов Китая[73].

      Вскоре другие регионы последовали этому примеру и попробовали модель Особой экономической зоны[74]. Низкие налоги, низкие ставки аренды земли и упрощенные бюрократические требования сделали эти особые экономические зоны чрезвычайно привлекательными для иностранных инвесторов. Их экономика была менее жестко регулируемой и более ориентированной на рынок, чем экономика многих современных европейских стран. После реформы 2003 г. в Китае насчитывалось около 200 контролируемых правительством зон национального экономического и технологического развития, простирающихся далеко вглубь страны, а также до 2000 зон развития под региональным или местным контролем, которые не контролировались напрямую центральным правительством. «Со временем границы между специальными зонами и остальной экономикой все больше размывались»[75].

      Тем не менее экономические реформы были половинчатыми. С частными предприятиями различных видов и специальными экономическими зонами продолжали сосуществовать государственные предприятия социалистической плановой экономики. В капиталистической экономике предприниматели инвестируют, ориентируясь на колебания цен, тогда как в социалистической экономике цены устанавливают государственные служащие плановых органов. В Китае сосуществование обеих моделей привело к хаотичной ситуации с ценами. В конце 1980-х годов темпы инфляции стремительно росли: индекс роста цен взлетел с 9,5 % в январе 1988 г. до 38,6 % в августе того же года[76].

      Сторонники реформ восприняли это как свидетельство того, что предпринятые до сих пор меры не были достаточно масштабными, в то время как их критики придерживались мнения, что проблемы были вызваны отказом от социалистических принципов. Политические потрясения, кульминацией которых стало жестокое подавление студенческой демонстрации в Пекине в июне 1989 г., приведшее, по оценкам «Международной Амнистии», к гибели нескольких сотен или даже тысяч человек[77], только усугубили ситуацию – как и события, приведшие к краху коммунистических режимов в СССР и во всей социалистической Восточной Европе. Коммунистическое руководство Китая опасалось подобной потери власти.

      На этом фоне сторонники более далеко идущих реформ с трудом отбивались от обвинений в том, что они пытаются отменить социализм и превратить Китай в капиталистическую страну. Хотя Дэн Сяопин в то время не занимал никакой государственной должности, он решил вмешаться. Интервью, которые он дал во время визита в Шэньчжэнь и Шанхай, привлекли большое внимание по всему Китаю. Он провел пять дней в Шэньчжэне и выразил

73

Ibid., 191.

74

Ten Brink, Chinas Kapitalismus, 177.

75

Ibid., 178.

76

Coase and Wang, How China Became Capitalist, 92 <Коуз Р., Ван Н. Как Китай стал капиталистическим. С. 145>.

77

Amnesty In ternational, China: The Massacre of June 1989 and Its Aftermath, accessed 20 June 2018, https://www.amnesty.org/download/Documents/200000/asa170091990en.pdf, 5.