Романтические истории для девочек. Лидия Чарская

«Робинзона Крузо». Познакомившись с этой интересной повестью, мой двоюродный братишка решил, что Пятница действительно совсем особенный дикий, и решил с этих пор быть моим Пятницей.

      В гимназии дело обстояло так же, как и в день злополучного чтения басен. Девочки поминутно нападали на меня – то та, то другая. Только Жюли теперь как бы не замечала меня. По крайней мере, когда мы встречались глазами, она потупляла свои, поджимала губы и делала вид, что меня не видит совершенно. Зато графиня Анна каждую свободную минуту виделась со мною. Каким-то чудом девочки не замечали нашего знакомства и свиданий в библиотеке.

      Ах, что это были за свидания!

      Анна, несмотря на свою молодость (ей было не больше пятнадцати), объездила полмира со своим отцом. Они были очень богаты и могли путешествовать всё свободное время. Отец Анны был очень важный сановник[2] и зимою имел очень много работы. Зато летом они с Анной каждый год ездили за границу. Как любила эти поездки с отцом молоденькая графиня!

      Я благодаря её рассказам (а рассказывать Анна умела мастерски) узнала и про египетские пирамиды, в которых древние египтяне хоронили своих царей, или фараонов, и про Эйфелеву башню, самую высокую башню в мире, и про Адриатическое море, вечно тёплое и вечно голубое…

      В короткие минуты встреч Анна делилась со мною всем, что сама знала, и, боже мой, как я любила эти встречи, как любила милую, дорогую Анну!

* * *

      – Ну, детвора, через два дня плясать будем, – говорил перед кануном сочельника дядя, входя в зал в послеобеденное время, когда мы все, чинно рассевшись подле Баварии, слушали рассказ о том, как один неблагонравный мальчик набил шишку на носу другому, благонравному, и как в награду пострадавшему мать дала черносливу, а неблагонравного драчуна поставила в угол… История была прескучная, но мы должны были её слушать, потому что уроков учить не полагалось, так как занятия в гимназии прекратились и нас распустили на рождественские каникулы по домам.

      Дядя был в отличном настроении; он только что приехал откуда-то и внёс с собою струю свежего морозного воздуха и белые снежинки, не успевшие растаять на усах и бороде.

      Толя первый вскочил со своего места, за ним – Нина, за Ниной – Жорж, и за Жоржем – Жюли.

      Надо сказать, что дядя любил всех своих детей одинаково и не делал различия между хорошенькой Ниночкой и горбуньей Жюли. Но он редко бывал дома и, занятый службой, не мог много времени посвящать детям.

      – Папа, – кричала Жюли, – непременно пригласи на ёлку Ивину, Рош, Мордвинову и Рохель! Это мои лучшие подруги…

      – Ну вот ещё! – процедил Жорж. – Очень нужно! Лучше, папа, гимназистов позови: Валюка, Ростовцева, Чернявина, Ясвоина, Котикова, Мухина, Дронского, Скворцова… а то – что девчонок! Ей-богу! Они только пищат и кривляются: «Ах, какой бантик! Ах, прелесть кушак! Ах, восторг ленточка!» Кудах-тах-тах, кудах-тах-тах! Курицы – и только! Остроумно!

      Дядя смеялся.

      – Всех позовём, всем места хватит… А тебе, Леночка, кого пригласить хочется, а? – обратился тот

2

Сано́вник – крупный чиновник, занимающий высокое положение.