Проект особого значения. Версия 20.23. Влада Ольховская

ИИ губами андроида.

      Микка запнулся.

      – Короче, я отказываюсь разрушать свое счастье, – он сложил руки на груди и отвернулся к окну.

      – Так категорично? Очень и очень жаль. Мы на вас так рассчитывали… И все же возьмите, Микка, мою визитку, на память. Пусть это будет сувенир, – ИИ выложил на стол тонкий металлический прямоугольник, по виду – настоящая платина. На пластине – геометрические завитушки необычной формы, десятизначное число посередине, разделенное на разряды скобочками, черточками; нанесено оно было каким-то красноватым минералом. Действительно, отличный сувенир.

      – Что это? Номер мобильного телефона? – невозможно было оставить эту потрясную пластину на столе. – Разве они еще существуют?

      Андроид встал.

      – Вы их просто не замечаете: в каждой деревне все еще висит купол таксофона для экстренной связи, была вот такая программа телефонизации в старые времена. Если все же надумаете – позвоните.

      – Эй, уважаемый бот! – позвал Микка; ИИ с готовностью обернулся. – Даже не спрашиваю, чего вы хотели от меня… Хотя знаю, что нынешние власти, если что, разберутся и зря никогда привлекать не будут, ну а чисто ради спортивного интереса, почему я? Почему вдруг именно я?

      – Но ведь вы же эмпат…

* * *

      Вот этого Микка не ожидал. Он думал, что все это осталось в прошлом. Что он перерос свой вывих, как болезнь. Он давно уже предпочитал думать, что, может быть, его и вовсе никогда не существовало, а была лишь подростковая мнительность и заурядный школьный буллинг.

      Инженер-смотритель энерголинии Микка Мамонтов ехал на скутере по едва заметной тропинке среди березового молодняка. Тонкие стволы трогательно белели на фоне угрюмых елей, по траве гуляли резные солнечные пятна. У Микки всегда раньше поднималось настроение, когда он проезжал здесь. Прямо цвел всегда, как майская роза. Но не сегодня.

      Особенность ведь действительно у Микки была. В раннем детстве он всегда ее чувствовал, осознавал, и пока однажды не захотел поговорить об этом со своим лучшим товарищем, думал, что это обычное дело, что все люди такие же, как он и его мама. А после, когда товарищ проболтался и Микку начали травить в школе, узнал, что это непростительная вещь, и уверовал, что это его личный вывих. «Вывихнутый мамонт» – так его дразнили. И еще светофором: из-за того, что один глаз у него был карий, а другой – зеленый.

      Так что объект для буллинга оказался хорошо обозначен. Может, в этом на самом деле главная причина и заключалась?.. А ментальный вывих Микки был в том, что он всегда точно знал, когда ему говорят правду, а когда врут, и даже понимал, какого сорта эта ложь: просто безобидная трепотня или попытка запутать и урвать у него что-нибудь. Собственно говоря, не бог весть что, но свойство конкретное и безошибочное. И этим еще не ограничивалось. Микка вообще как-то остро чувствовал людей, их настроение, даже боль. Так что, когда Микка дрался, то получал по полной и вдвойне: и от кулаков соперника, и от своих неубедительных ответов.