Под знаком OST. Книга 4. Елена Немых

его по плечу и продолжил есть цыпленка, быстро окуная свои пальцы в глубокую миску с водой и лимоном.

      Жан следовал его примеру, из цыпленка сочился жир, тонкая и румяная кожица лопалась на тонких косточках, Арни налил Жану водку из графина.

      – Ваше здоровье, Жан!

      Ровно через час стажер стучался в дверь Комиссии по репатриации советских и интернированных граждан, которой руководил генерал-майор П. И. Голиков. Нужно было сделать запрос по всем французским гражданам, которые находились после 1939-го на территории СССР, а также узнать адрес Муси Растопчиной, бывшей остовки. Комиссия работала до 15:00.

      Жан отдал архивистке бумагу с именами французов и попросил сообщить их место жительства. Также его волновал адрес Муси Растопчиной. Архивистка, пожилая женщина с усталым лицом, посмотрела внимательно на месье Мишо и сказала, тщательно подбирая слова.

      – Молодой человек? Вы что? Глухой? Или немой? Что вам нужно? Какой список? Каких французов?

      Благодаря мадам Франковской Жан очень сносно говорил по-русски, поэтому он выдержал паузу и сказал архивистке:

      – Мной движет профессиональный интерес. Мне нужны адреса всех французских граждан, пропавших в СССР с 1939 по 1953 годы!

      Архивистка крякнула, перебирая все карточки, а потом сказала:

      – Уважаемый, все данные засекречены. Услуг по выдаче адресов перемещенных лиц нет. Вы издеваетесь? Да у меня семеро по лавкам. Муж погиб на войне, кормлю двоих детей. Я в ГУЛАГ не хочу!

      Жан пожал плечами, он не понял архивистку.

      – Я не понимаю вас, извините! У нас есть бумага от посольства Франции!

      Архивистка вздохнула, вышла. Минут десять ее не было. Через пятнадцать минут женщина вышла к окошку и решилась на то, чтобы выдать Жану папку со всеми карточками иностранцев. Окошечко архива быстро закрылось, Жан сел за стол и начал выписывать на отдельную бумагу адреса тех, кто его интересовал. Работать приходилось со словарем, русские слова давались ему с трудом, однако французско-русский словарь, предусмотрительно взятый им из Парижа, ему очень даже пригодился. Французских военнопленных в СССР было совсем немного, один из адресов значился в Рыблаге. Удача! Жан быстро нашел информацию о Поле Анджи. Его выслали вместе с немецкими военнопленными строить дома в Рыбинске еще в 1945-м.

      Адреса с регистрацией бывших интернированных Жан выписал в блокнот. Растопчина Муся была зарегистрирована на Покровке, 45, у Лили Шварц вплоть до 1945 года. Потом уехала в Харовск. Но где она сейчас?

      Жан вздохнул, Мусю надо было еще поискать, он встал и пошел на выход.

      Придя в гостиницу, Жан застал Арни в номере 512, он дозвонился до редакции «Парижа» и говорил с мадам Эндрю.

      – Приедет ли на церемонию похорон президент Франции, Жюль Венсан Ориоль? Это бы сильно упростило нашу работу от газеты «Париж»!

      В трубке звучал голос мадам Эндрю: «Вряд ли стоит ожидать на церемонии погребения главу Четвертой республики Франции. В стране грядут отставки».

      Пока Арни