Начало всех Начал. Юрий Никитин

что Господь одновременно решает мириады мириад дел, многие далеко за пределами этого мира, что не больше песчинки в Нем самом, а Он следит и управляет за всем во всех мирах и тем, что за пределами миров.

      – Ладно, – ответил Творец несколько отстраненно, – иди погуляй, а Я пока поговорю с Лилит. Дело в том, что у нее тоже свободная воля… не в той мере, как у тебя, но в этом мире сам воздух делает свободными.

      Адам поклонился и ушел, выпрямив спину и держа плечи гордо развернутыми. Да, подумал Творец, этот мир делает всех свободными, но не стала бы эта свобода свободой прыгнуть в пропасть. Как, не удерживая от прыганья в бездну, не дать им туда свалиться?

      Лилит возникла по его желанию перед ним, удивленная и обескураженная, что чья-то воля перенесла ее сюда, но увидела грозный лик Всевышнего, смиренно поклонилась.

      – Ты звал меня, Творец.

      – Лилит, – спросил Творец, – почему ты не желаешь поклониться Адаму? Все ангелы поклонились ему, как Моему наследнику в этом мире!

      Лилит спросила возмущенно:

      – Это их дело, но почему я должна поклониться Адаму?

      – Он муж твой.

      – Ну и что? Он мне муж, я ему – жена. Но я – это я. Я даже не из глины! Почему я должна ему поклониться?

      Он подумал, сказал веско:

      – Я думаю, твой поступок и твои слова надо назвать… ну, скажем, гордыней. Пусть будет такое слово. И объявим его… ее, гордыню, грехом. Нужен порядок.

      – Ты объявишь?

      Он подумал, отмахнулся.

      – Потом, потом. Позже. Сейчас рано. Для запретов тоже нужно созреть. У малых детей их еще не бывает. А потом из первого запрета разрастутся другие, их будет очень много. Не дозволено будет человеку гордиться ни происхождением, ни ростом, ни силой, а только умением и личным опытом.

      Он задумался на миг, а Лилит спросила быстрым льстивым голоском:

      – А правду говорят ангелы, что весь этот необъятный мир Ты создал… и все-все в нем, всего за семь дней?

      – Правда, – ответил Он.

      – Здорово! Как Ты все успел… И все продумал!

      Он кивнул, соглашаясь, потом поморщился, словно колебался, принять комплимент или сказать правду, наконец сказал неуклюже:

      – За семь дней… Но это Моих дней.

      Она вскинула красивые брови.

      – Твоих?

      – Да.

      – А они не такие, как у… меня?

      – Нет, конечно, – ответил он раздраженно. – Я ведь тоже не такой, как ты могла заметить.

      – А какие Твои? – спросила она наивно. – Сколько моих дней входит в один Твой?

      – Не знаю, – огрызнулся Он. – Много, очень много. Бесконечности дней! Это Я так сказал, что семь дней. А раз Я сказал, что семь, то это и есть семь. Просто нужна мера отсчета, вот она и будет. А вообще-то для Меня это один день, в начале которого Я создал… то, что создал, потом все это… ну, звезды, зверей, гадов… Просто семь раз Мне удалось нечто… нечто удачное. А все неудачные попытки не в счет. И никто отныне считать не будет! Их не счесть. Так что семь, поняла?

      Она сказала разочарованно:

      – Поняла… Я думала, что хоть у Тебя все сразу! Без ошибок.

      Он