Женщинам к просмотру не рекомендуется. Борис Бужор

случись ошибка в чертеже – никто не решится взять на себя ответственность, лишь бы на другого свалить, в стороне остаться. А он, произойди что, честно признается, пообещает все исправить и… И так все выходные исправляет. Может, она ушла от того, что вечно пропадал на работе? Она все с детьми и одна. И туда…

      И сюда… Так и появился этот грузин с городского рынка.

      – Чем он лучше меня? – надрывался он, не понимая происходящее.

      А она отвечала, и рыжая прядь красиво закрывала то один, то другой глаз.

      – Нет, ты гораздо лучше. Я тебя не заслужила даже. Мне с тобой повезло. Ты очень хороший.

      Хороший, хороший. Просто так вышло, я не могу больше. С детьми ты можешь каждые выходные видеться, я только рада буду, и он… – она оборвала судорожную речь, так и не договорив.

      На улице становилось сумрачнее, комары жуж-жали все назойливее, водка пилась медленнее – поначалу даже тяжело. На лице отразилась преж-девременная усталость от скучно прожитых лет.

      Он пил под виноградником на крыльце: выставил табуретку, накрыл ДСП – получился столик. Свежие огурцы нашлись в огороде, компота из красной смородины оставалось много – жена в прошлый год назакрывала с запасом.

      Фасад еще пах свежей краской, дом после ремонта был одним из лучших на улице. Особенно сварливые жены ставили его в пример своим мужьям: мол, гляньте, как там у него – и покрашено все, и забор ровный, и грядки с капустой аккуратные. Когда по делам заходили во двор попросить на время какой-нибудь инструмент, трудно было не полюбоваться сараем: ровненький, прибранный, пахнувший свежим деревом, все по своим местам. А с торца – аккуратная поленни-ца, все дрова одинакового размера, словно с одного конвейера.

      После пятой он решил, что точно в эти выходные навестит дочерей. Как они вообще уживутся с этим мудаком чернявым? Он все уже нафантазировал наперед: как этот мясник будет стараться наладить отношения с чужими детьми, задаривать подарками, покупать каждый день шоколадки, нелепо шутить. Неужели они могут на все это пове-стись? Они не дуры же… Но мать же их повелась.

      Лживый грузин, весь манерный и неестественный.

      Конечно, сначала будет романтика. А потом? Кто он вообще? Приезжий с гор работник рынка. Мясник – одним словом!

      Алкоголь пьянил, не расслаблял тело, но дурманил голову. Груз с души медленно сползал во внутреннюю бездну.

      – Привет, Витек, – крикнула баб Маша – томная, сутулая, полная, в размалеванном платке на голове, проходившая с сумкой-тележкой по улице.

      Она облокотилась на калитку.

      – Нормально дела, – ответил Витька, понимая, что язык его не сильно уже слушается.

      – Уехала все-таки… – баб Маша тяжело вздохнула. Конечно, она обо всем знала, как, впрочем, и весь поселок. Подобные новости расходились быстро, обрастали сплетнями и слухами, превращаясь в очередной уездный миф, обсуждаемый бабками, женщинами, а то и мужиками на пятаке или у магазина, или на очередной пьянке.

      – Да, – неожиданно вырвалось у него, он сам даже