Санаторий. Александр Карельских

в моей кровати.

      Не говори мне "Хватит!"

      Снимай своё платье!”

      И звук этой попсовой песни усиливался с каждым моим шагом. Разъярённый, я готов был втащить каждому встречному. Шагая к источнику шума замечал пробудившихся людей на своих спальных местах. На лицах читался вопрос, мол, чего это происходит в такую рань? В глазах других подростков было возмущение и ярость. За собой я услышал ещё шаги, которые, несомненно, добавили уверенности.

      – Чё за нах?! – ворвался в их плацкарт я и недоумевающим взглядом посмотрел на дешманскую колонку посреди стола. – Вы одни, что ль?!

      Рука подошедшего Санька упала на моё правое плечо.

      – Тебя что-то не устраивает? – заговорил лысый.

      – Ты совсем даун, или как?! – Вмешался Серый и чуть протиснулся через меня.

      Лысый баскетболист встал и подошёл к Серёге вплотную, немного толкнув его в грудь.

      – Сядь, мля, и сиди. – я коротко скользнул ребром ладони по плавающим рёбрам лысого. Это и ударом не назовёшь, но при правильном исполнении он быстро выбивает воздух из лёгких. Глаза баскетболиста удивлённо округлились, он отступил и плюхнулся задом на нижнюю полку.

      Девчонки, сидевшие в одном углу, выпучив глаза, смотрели на нас троих. А мгновенье спустя подошёл и Матвей. Но второй куплет этого дерьма я терпеть не стал.

      – Не поняли, что ли?! – всей грубостью отозвался я и выразительно кивнул на колонку, – или у вас запасная есть?

      Ситуация складывалась не в пользу “быкарей”. Четверо противников уже подтянулись, а за нами могла прийти половина вагона, пылающая праведным гневом и желанием расколотить источник звука о головы нарушителей. Парень, лежавший сверху, кивнул девушке и та, мазнув пальцем по экрану телефона, выключила противную мелодию.

      – А если, – я продолжил тем же грубым тоном, – ещё раз услышу шум раньше девяти утра, то будем говорить по-другому, и плевать, что приедем сегодня в двенадцать ночи!

      – Ясно?! – вставил Саня

      Двое сверху что-то буркнули под нос и замолкли.

      – Мы ответа не слышим!

      – Да ясно-ясно… – заговорил лысый и убрал колонку в рюкзак

      ***

      Оставшийся путь прошёл нормально. Ни единого громкого крика, писка или стона не донеслось с той стороны вагона. Судя по всему, это подействовало не только на их плацкарт.

      Тишина и покой, скрип чьей-то полки и стук колёс симфонией заполняли всё время нашего пребывания в поезде. Я ещё успел поспать пару часов. А проснувшись, увидел парней, режущихся в карты с другой компанией. Три девчонки сидели в нашем плацкарте и наперебой рассказывали, откуда они. Услышав милый бархатистый голос, я молча распахнул глаза и попытался представить говорившую. Наверняка русая, рост метр семьдесят, стройная, с аккуратной грудью и пухлыми, розовыми губками. Именно так нарисовало мне воображение обладательницу голоса. Как выяснилось из разговора, она прямиком из Саратова. Отправили их, то бишь, её команду, от спортивной школы. Юные футболистки заняли второе место на областных соревнованиях и