К теории охранительных гражданских правоотношений. А. В. Мильков

последствия – благоприятные или неблагоприятные, которые могут наступить при соблюдении или нарушении модели[104]. При этом правовед подчеркивает, что любая социальная норма подкрепляется силой и авторитетом соответствующей социальной общности – общества, государства или малой группы. Таким образом, социальная норма содержит в себе правило, которое является эталоном, образцом, моделью желательного поведения человека или группы лиц в их взаимодействии. Это правило носит общий характер, оно рассчитано на многократное применение, адресовано неопределенному кругу лиц и предназначено для регламентации поведения.

      Понятие социальной нормы служит отправной точкой для определения правовой нормы, в котором наряду с общими признаками социальной нормы фиксируются также и ее особенности.

      В числе главных признаков правовой нормы правоведы указывают на: 1) государственно-властный характер; 2) общеобязательность; 3) формальную определенность; 4) обеспеченность принудительной силой государства; 5) регулятивность[105], и на основе перечисленных признаков определяют правовую норму как «исходящее от государства и им охраняемое общеобязательное, формально-определенное предписание, выраженное в виде правила поведения… и являющееся регулятором общественных отношений»[106], или (в кратком варианте) как «установленное или санкционированное государством правило поведения, охраняемое от нарушений с помощью мер государственного принуждения»[107], либо просто как «установленное или санкционированное государством правило поведения»[108]. Приведенные дефиниции относятся к наиболее типичному виду правовых норм – нормам-правилам поведения. Наряду с ними в правовой науке выделяются так называемые специализированные (нетипичные) нормы (нормы-принципы, нормы-дефиниции, коллизионные нормы и др.). В литературе указывается, что такие нормы носят нестандартный характер, поскольку у них «отсутствуют те или иные свойства, признаки, моменты, объективно присущие классической модели нормы права»[109].

      Сравнение признаков социальной нормы с признаками правовой нормы позволяет утверждать, что главное различие между ними заключается в государственно-властном характере правовых норм и их обеспеченности государственно-принудительными мерами[110]. Как подчеркивает С. С. Алексеев, «юридическая норма исходит от государства, поддерживается его принудительной силой, и потому предписывающий характер нормы (присущий, в принципе, любой социальной норме) приобретает качественную специфику – властность. Норма права… – это государственно-властное веление»[111].

      В литературе советского периода незыблемым считалось положение о совпадении признаков правовой нормы и объективного права, частью которого и является норма. Так, А. Ф. Шебанов писал: «При определении понятия советской правовой нормы необходимо исходить, разумеется, из того, что каждая правовая норма есть составная часть единого целого – всего советского социалистического права и относится к праву как отдельное

104

Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология. М.: Наука, 1982. С. 19.

105

Алексеев С. С. Проблемы теории права. Основные вопросы общей теории социалистического права… С. 204; Общая теория государства и права: академический курс: в 2 т. / отв. ред. М. Н. Марченко. Т. 2. С. 217; Теория государства и права: учебник / под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. М.: Инфра-М; Норма, 1997. С. 273.

106

Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). М.: Право и государство, 2005. С. 208.

107

Теория государства и права. Часть 2. Теория права: учебник / под ред. М. Н. Марченко. М.: Изд-во «Зерцало-М», 2011. С. 211.

108

Раянов Ф. М. Проблемы теории государства и права (Юриспруденции): учебный курс. М.: Право и государство, 2003. С. 258.

109

Горшенев В. М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. 1978. № 3. С. 115. В доктрине высказана и альтернативная точка зрения, согласно которой любая норма представляет собой правило поведения людей. Так, А. В. Мицкевич полагает, что «слово “правило” не имеет смысла, когда не указан объект приложения правила. Для права таким непосредственным объектом может быть только человеческое поведение. Если правовую норму признать только правилом, то тогда надо объяснить, что же еще, кроме поведения, регулирует право» (Мицкевич А. В. Акты высших органов советского государства: юридическая природа нормативных актов высших органов государственной власти и управления СССР // Мицкевич А. В. Избранное. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2010. С. 34). Поясняя свой вывод, А. В. Мицкевич пишет: «Существо всякой нормы состоит в указании правил поведения, но многие нормативные предписания не содержат такого прямого указания, т. е. не излагают диспозиции правовой нормы. В качестве примера можно привести перечни объектов, организаций, документов, на которые распространяются те или иные правила, акты о распространении прав министров на руководителей других органов, прав предприятий – на другие организации и т. п. В чем же состоит юридическое значение этих предписаний? В конечном счете в том, что в соответствие с ними будет строиться поведение граждан или организаций…» (Там же. С. 41). Представляется, что согласиться с таким взглядом и признать любую норму правилом поведения нельзя, поскольку термин «норма» применим не только к поведению людей. Об обосновании необходимости выделения специализированных (нетипичных) норм права см.: Кузнецова О. А. Специализированные нормы российского гражданского права: теоретические проблемы: дис… д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2007. С. 19–37.

110

Такое различие правовых и иных социальных норм признавалось в дореволюционной правовой литературе. Так, Г. Ф. Шершеневич писал: «Если норма права сопровождается неизменно угрозой зла, то это еще не отличает права от иных социальных норм, которым также свойственна подобная угроза. Напр., клуб может установить для своих членов целую лестницу наказаний, в интересах поддержания в своих стенах определенного поведения: штрафы, замечание старшин, запрещение на время посещать клуб, исключение члена. Признавая, что нормы поведения, сопровождаемые угрозой, могут исходить из различных общественных групп, мы присваиваем название правовых только тем нормам, соблюдение которых предписывается под угрозой, исходящей от государства. Не то важно, кто выработал содержание нормы, особые ли органы власти, или отдельные ученые, или само общество, в своем целом или в своей части, – важно, кто требует соблюдения нормы. Если это требование исходит от высшей власти в данном общественном союзе, веления которой неспособна отменить никакая иная, стоящая над ней, власть, то такие нормы мы называем нормами права» (Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Вып. 1. М.: Издание Бр. Башмаковых, 1910. С. 283)

111

Алексеев С. С. Общая теория права: в 2 т. Т. 2. С. 34. Как указывает Ю. Е. Пермяков, «юридическая сила правовой нормы… определяется источником правовых норм (легитимностью всего правотворческого процесса), подлежащих государственной защите субъективными правами участников правоотношений, наличием юрисдикционного органа, компетентного принимать в соответствии с нормами материального права решения по конкретному делу с соблюдением правил предусмотренной для этой деятельности процедуры» (Пермяков Ю. Е. Юридическая сила правовых суждений // Юридический аналитический журнал. 2003. № 4 (8). С. 13).