Решайся. Катерина Лазарева

машинально вверх смотрю – на окна… Свет выключен.

      – Что, боишься, что родители тебя со мной застукают? – слышу вдруг насмешливое.

      Вопрос застаёт врасплох, я не успеваю сориентироваться. Только и бросаю растерянный взгляд на  усмехающегося Артёма, потом опять зачем-то наверх, потом по сторонам…

      – Погоди, что, серьёзно? – на этот раз в голосе Воронцова чуть ли не озадаченность.

      Я поджимаю губы. Становится не по себе от того, что Артём всё это улавливает. Словно вижу ситуацию его глазами – девушке уже восемнадцать лет, а она всё ещё зависит от мнения родителей, да и живёт с ними.

      Воронцов ведь вроде как с семнадцати из дома съехал. Уже три года просто в гости едет к своим родителям, ну или они к нему, на два дома живут. Не говоря уж о том, что компанию себе Артём всегда выбирал сам, ещё, наверное, даже до того, как самостоятельную жизнь начал. И к девушкам таким тоже привык, лёгким на подъём и свободным. Я для него совсем не от мира сего, сомневаюсь, что когда-либо хотя бы общался с кем-то таким же домашним.

      – Спасибо, что подвёз, – решительно обрываю этот бессмысленный разговор и иду к двери подъезда.

      Почти сразу замираю, ощутив вдруг, как Артём перехватывает меня за руку. Прикосновение обжигает, уж не знаю, почему – от неожиданности, от недавнего очередного осознания, в насколько разных мы мирах живём, или от всего, что сегодня происходило… Как по оголённым нервам.

      Замираю, ожидая, что на этот раз нужно Артёму. Решил посмеяться, придумал какую-то колкость о моей ситуации с родителями, или собирается спросить, как такое вообще возможно?

      – А как же шлем? – Воронцов не сразу нарушает молчание, и, наверное, поэтому мне кажется, что его голос совсем уж непривычно звучит. Негромко как-то, почти мягко.

      Мгновенно спохватываюсь, высвобождаю свою руку из его, тянусь к шлему, который всё ещё на мне. М-да… Действительно чуть в нём не ушла, слишком уж перенервничала из-за всего, что навалилось.

      Давно не чувствовала себя такой идиоткой. Да ещё и перед таким, как Воронцов.

      Пальцы слегка дрожат, наугад сражаясь с застёжками шлема. Артём, как назло, не отходит, рядом стоит и смотрит на меня чуть ли не умилением. Забавляется происходящим?

      – Давай помогу, – не выдерживает он и тут же тянется, не дожидаясь ответа.

      Я даже не сразу успеваю убрать свои пальцы, они соприкасаются с его. Лёгкое, едва весомое столкновение почти щекочет и почему-то всё ещё ощущается приятным покалыванием, когда опускаю руки.

      Воронцов явно привык со шлемами справляться, совсем скоро уже снимает его с меня, одной рукой вниз опускает, а второй вдруг волосы мне поправляет. Не отходит.

      Я с трудом делаю новый вдох, неосознанно внимая тому, как чуть ли не трепетно Артём мои локоны с лица убирает. Каждое его прикосновение странным теплом наполняет, и в то же время волнением. Не думала, что он может так касаться и так… смотреть. Его взгляд приковывает непривычным выражением, Воронцов чуть ли не очарованно смотрит.