Их любимая студентка. Юлия Гауф

этими своими золотыми руками он сейчас сжимает монтировку.

      – Не поздно для гостей, Лия? – сосед щурится на Вадима.

      – А вы кто, полиция нравов? – лениво уточняет Вадим и скрещивает ноги.

      – Я не с тобой разговаривал, – сосед делает шаг к нам.

      Сзади чья-то рука задирает халатик. Ощущаю как мужские пальцы оттягивают кожу на ягодице и подскакиваю, вырываюсь вперед.

      Меня ущипнули за попу. Когда вокруг куча народу. Возмущение вертится в голове, путает мысли.

      – Все нормально, дядя Слава. Это…– кошусь на Вадима. – Друг…Андрея. Руки у него золотые. Пришел чинить…мультиварку.

      – Но пока не починил, – заканчивает Вадим. – Всё? Фантастика, – он усмехается. – Если бы мои соседи ночами совались в мою квартиру я бы капкан поставил. И он бы такой щелк, – Вадим щелкает пальцами, – и длинный нос прищемил.

      – Вадим, – машинально дергаю его за рукав, и взглядом задерживаюсь на его фигуре.

      Здесь, при ярком свете лампы он выглядит совсем иначе. Высокий, русоволосый, взъерошенный, в небрежно накинутом капюшоне фирменной толстовки.

      Натуральный грабитель, как из фильмов.

      Отросшая щетина, прищур исподлобья, руки в карманы, он едва заметно двигает челюстью – жвачку жует.

      Такой расслабленный, самоуверенный, вызывающий и…черт его возьми, сексуальный.

      – Лия, – врывается в мои мысли голос дяди Славы. – Мне все это не нравится. Четыре утра. Где отец? Я ему сейчас позвоню.

      – Не нужно отцу звонить, – соображаю с трудом, но от этих слов отшатываюсь, как от удара.

      Если папу разбудят среди ночи с заявлением, что в нашей квартире мужчина. А я его принимаю в гостях, нацепив короткий халатик…

      Папа примчится домой.

      И замок врежет в дверь моей комнаты, а потом из-под земли достанет и Вадима, и Артема, оторвет им головы, и повесит в гостиной на стену. Вместо той безвкусной головы коня, которую нам несколько лет назад подарили на новоселье.

      Чувствую, как мужская рука снова касается ягодиц. Пальцы скользят в промежность.

      Из меня вырывается тихий стон, я едва на ногах держусь. Семеню в сторону.

      – Правда, не надо Богдану Николаевичу звонить, – оживляется Марина. Косится на монтировку в руках дяди Славы и улыбается. – Я сама с Лией побуду. Гостя мы проводим, – из-под густой каштановой челки она смотрит на Вадима.

      А меня вдруг неприятно покалывает где-то в груди.

      Что за взгляды.

      Саму себя узнавать перестаю, забываю о том, что звала подругу, хотела, чтобы она осталась, не уходила, спасла меня из грубых лап этих озабоченных грабителей.

      – Точно справитесь? – дядя Слава постукивает по ладони монтировкой.

      – Слушай, мужик, – Вадим отлипает от косяка. – Иди домой.

      – Дядя Слава, спасибо, – вклиниваюсь с благодарностью, опасливо смотрю в потемневшие глаза соседа. – Все…нормально.

      Или нет.

      По уму мне бы закричать надо, броситься к нему, рассказать, что ко мне в квартиру грабители залезли.

      Но на языке совсем другой рассказ вертится. Про темноту