Ничего личного. Настя Орлова

поднимаю глаза, натыкаясь на проницательный взгляд, и тут же их отвожу, словно Дима может прочесть мои мысли. Смотрю в окно, осознавая, что мотор заглушен, а нас окружают бетонные стены подземного паркинга.

      И давно мы приехали?

      – Извини, – говорю рассеянно. – Я задумалась.

      – Я заметил.

      Дима выходит из машины, прихватив с заднего сиденья мою сумку, я следую его примеру, прижимая к себе пакет с мокрыми вещами. В напряженном молчании мы идем к лифтам.

      Пока стоим в ожидании, мобильный моего спутника оживает. Дима достает из кармана телефон и, мимолетно взглянув на экран, без промедления отвечает на звонок. По кратким отрывистым фразам, которые он бросает невидимому собеседнику, и смачному ругательству перед тем, как отключиться, я не понимаю ничего, кроме того, что он крайне разозлен.

      – Все в порядке? – интересуюсь осторожно.

      С каким-то свирепым огнем в глазах он смотрит на меня, потом резко отводит взгляд.

      – Я разберусь, – отвечает мрачно, засовывая телефон в карман.

      Что-то в его поведении – может, этот взгляд, может, несвойственная ему злость – заставляет меня насторожиться.

      – Это связано с тем черным автомобилем? – предполагаю я, вглядываясь в его хмурое лицо.

      По тому, как напрягаются желваки на его лице, я понимаю, что удар попал в цель.

      – Да, Ника, – нехотя отвечает он спустя какое-то время.

      – Судя по твоему тону, домой я поехать не могу.

      – Не можешь, – подтверждает он.

      Двери лифта, шелестя, разъезжаются перед нами. Мы заходим внутрь, Дима с силой вдавливает кнопку нужного этажа.

      Похоже, его совсем не радует продление срока вынужденного пребывания рядом со мной. Возможно, он надеялся избавиться от меня до своего свидания с подружкой, а тут получил известие, что это невозможно.

      – Почему бы не оставить меня на охранника, которого нанял Кирилл? – предлагаю я, по-детски обиженная тем, что Платов даже не пытается скрыть от меня досаду. – Мне кажется, ты не очень рад перспективе провести еще один день в моей компании.

      – Не говори глупости, Ника, – сухо осаждает меня Дима.

      – Я могу поговорить с братом, – продолжаю я, с вызовом глядя ему в глаза.

      – Поговори, – соглашается он. – Только это никак не изменит того, что домой ты не вернешься.

      – Ты не можешь держать меня у себя силой, – бросаю запальчиво.

      – Я думал, ты на режиссера училась. – Мои колючие слова вызывают у него лишь насмешку. – А ты настоящий драматург.

      Вспыхиваю от возмущения, сильнее стискивая пальцы вокруг многострадального пакета. На этот раз красноречие меня подводит, поэтому свой протест выражаю, демонстративно отвернувшись к одной из стенок лифта.

      В квартиру Дима пропускает меня первой. Хватаю сумку за ручки в попытке вырвать ее у него из рук, но он не выпускает. Если это демонстрация силы с его стороны, то очень наглядная.

      – Отдай, – цежу сквозь зубы.

      – Что с тобой стряслось,